Не колдун?.. Он заставил меня следовать за ним против моей воли — это колдовство третьего уровня. А то и больше! Я уже ничего не понимаю.

— Если не колдун, то кто вы? — щурюсь, разглядывая загадочного мужчину.

— Не имеет значения, — он подходит к столу. — Ты должна придумать новую мечту и я её немедленно исполню.

— Я не могу придумать новую мечту, пока не расстанусь со старой.

— У меня заканчивается терпение, девочка, — заявляет грозно Тиль.

— У меня тоже, — киваю. — Я должна убедиться, что больше не могу готовить десерты, — прохожусь взглядом по кухне. — Вы позволите? — вопросительно смотрю на повара.

— Здесь? — у него на лице гримаса отвращения. — Никто и никогда не будет готовить сладкое в моей кухне. Это мерзко!

— Ладно, — пожав плечами, снимаю шубу со спинки стула. — Всего доброго, господин олень.

— Стоять! — орёт Тиль. — Вернись!

Замираю и не могу сдержать улыбку. Хорошо, что я стою спиной к господину Табаско, и он этого не видит.

— А вы прикажите моим ногам вернуться, — заявляю с ядом в тоне.

— Я готов… — убавляет громкость, — обсудить твоё предложение.

Другое дело! А то строит из себя короля положения.

Эта девчонка безумная! Только сумасшедшей могло прийти в головутакое! Приготовить десерт в моей кухне — это даже звучит отвратительно.

— У тебя есть поварское образование? — спрашиваю, собрав нервы в кулак.

— Я собиралась получить диплом кондитера, но по вашей милости меня выгнали с курсов, — Бри таращит на меня глаза.

Мои проклятия так не работают, только объяснять это взбалмошной девчонке я не собираюсь. Хочу, чтобы она поскорее приготовила десерт и, убедившись в собственной бездарности, придумала новую заветную мечту. Десерт, да… А-а, дьявол!

— Каким блюдом ты собираешься осквернить мою кухню? — вздыхаю.

— М-м, — стучит пальцем по скуле, щурится. — Пожалуй, я приготовлю«Волшебный рождественский тарт».

Я в самом страшном сне не мог представить такого кошмара, а теперь это происходит наяву. Мало того, что десерт, так ещё и рождественский. Мне хочется сбежать, но придётся наступить себе на горло. Другого выхода нет.

Вздохнув тяжелее прежнего, открываю створки навесного кухонного шкафа и мне в лицо дует лёгкий прохладный ветер:

— Что нужно для этого кошмара? — спрашиваю обречённо.

— Одна упаковкамистического мармелада, двадцать унциймуки из скорлупы драконьих яиц, две дюжинызагадочных ягод, — перечисляет Бри.

Я достаю из шкафа продукты, которые она называет и выкладываю на стол.

— Всё?

— У вас в шкафу бездонная яма? — в голосе Бриллианты играют неподдельные нотки удивления.

— Не яма, а портал. Что-то ещё нужно? — смотрю на неё через плечо.

Девчонка сидит за столом с круглыми глазами и приоткрытым ртом.

— И после этого вы будете утверждать, что не колдун? — выдаёт на выдохе.

Вот прицепилась! Хотя, я сам виноват — не надо было демонстрировать Бриллианте мои способности. Но она меня вынудила! Не мог же я гоняться за девчонкой весь вечер, а добровольно идти со мной она не соглашалась.

— Говори, что ещё нужно, пока я не передумал и не вышвырнул тебя отсюда.

— Вы не в том положении, — хмыкает Бриллианта.

— Ещё слово и!.. — поджав губы, смотрю на нахалку.

— Ладно-ладно! Я поняла, — морщит нос. — Мне нужнапудра из шкурок небесных орехов, роса с радуги, лунный свети бутылочкалимонного нектара.

Закончив доставать продукты, закрываю шкаф:

— Готово.

— Я могу приступать?

— Можешь, — выдавливаю из себя.

Девчонка подскакивает со стула и едва не в припрыжку мчится к умывальнику. А я занимаю место за столом и задумчиво наблюдаю, как она моет руки. Женщина… в моей кухне. Она будет готовить десерт.Рождественский тарт… Меня мутит от отвращения.

— Мне нужна посуда, — требовательно заявляет Бри.

— Можешь пользоваться всем, что найдёшь в шкафах, — махнув рукой, отворачиваюсь.

Смотреть на это я не смогу. Лучше газету почитаю.

Беру в руки свежий выпуск «Вестника Альвахалла» и втыкаюсь взглядом в кулинарную колонку — обо мне пишут.

Тиль Табаско подал её Величеству на завтрак острейшее блюдо, и она за это жаловала личному повару тысячу грон.

Её Величество обожает острое, а я ас по части острых блюд. Вот только премию мне выписали значительно скромнее тысячи грон. Когда журналисты научатся писать? Только и умеют, что считать деньги в чужих кошельках.