— Пока действует лекарство Эфы — нет. Но это иллюзия. Я не такой. У меня рога, хвост и шерстяные ноги с копытами.

…Бриллианта, словно видела меня насквозь. Ни лекарство госпожи Эфы, ни любая другая магия не могли скрыть от неё правду. Она верила в меня, даже, когда я не верил…

— Всё, что имеет для меня значение, связано с тобой, Бри. Ты для меня на первом месте. И только ты.

Мы целуемся на улице на морозе и плевать на всё. Завтра обветренные губы будут болеть, но оно того стоит. Точно стоит.

— Я очень боюсь вас потерять. До Ночи рождения Королевы осталось совсем мало времени.

…Времени не осталось. У меня нет часов, но в крошечное окно подвала заглядывает рождественская звезда. Она сияет особенно ярко, а это значит, что до Ночи рождения Королевы остались часы. А возможно, минуты…

Прости, любимая, я не смог исполнить твоё заветное желание.

Прости, любимая, что я сдался…

Прости, любимая…

— Тиль Табаско, встать!

Корячусь, поднимаюсь, а в груди дыра и сквозняк. Плевать зачем пришли охранники… Мне на всё плевать, кроме Бри. А её здесь нет, и не будет. Девочка сейчас во дворце, подаёт гостям десерты. Её сердце болит так же, как моё. Но, увы, мы не можем идти против госпожи Судьбы. Это невозможно.

Я слышу, как ворочают ключами в замках, лязгает металл: дверь открывается, и я щурюсь от яркого света факелов.

— Какого дьявола?.. — прикрываю глаза рукой. — Уберите огонь.

Меня освобождают от кандалов и выпихивают из камеры.

— Свободен!

Мои глаза ослеплены огнём, а разум отказывается выстраивать логические цепочки. Выставив руки вперёд, я почти наощупь иду по длинному узкому коридору, пытаясь найти выход из этого ада.

Бри… Я должен успеть.

— Господин Табаско, наконец-то вас отпустили! — голос Стика Бэнса врезается мне в уши.

Мир кувыркается, а потом в лицо бьёт порыв игривого ветра. Я на улице. Свобода! Голоса рождественского хора, ароматы цитрусов, хвои, корицы и бесконечное множество сияющих бликов гирлянд. Рождество…

Зрение возвращается ко мне только в лимузине. Стик за рулём, гонит авто по улицам Альвахалла, а у меня в груди мотор рычит громче настоящего.

— Рождество уже наступило? — с волнением спрашиваю у королевского водителя.

— До Рождества ещё полчаса. Я обещал госпоже Ош, что доставлю вас во дворец до полуночи, — тянется ко мне рукой, хлопает по плечу. — И я это сделаю!

— Спасибо, дружище… — откидываюсь на спинку сиденья. — Как тебе удалось вытащить меня так быстро?

— Один я бы не справился, — улыбается Стик. — Бри и госпожа От достали документы в архиве, я передал их в полицию, а юристы составили претензию. У вас много друзей, господин Табаско.

Я думал, что давно остался один, но… У меня много друзей. И самая лучшая любимая девушка во всех мирах. Рождественское чудо, не иначе!

— Ты не представляешь, Стик, как я всем вам благодарен, — выдыхаю с облегчением.

— Рано расслабляться, господин Табаско. Мы должны успеть во дворец до полуночи, — королевский водитель внимательно следит за дорогой. — Я рассчитывал, что вас освободят гораздо раньше, но без проволочек не обошлось.

— Успеем, Стик. Должны успеть…

Стою у дверей тронного зала на цыпочках, заглядываю через плечо стражника. Ого, сколько гостей! Все нарядные и счастливые, ведь скоро Рождество. И её Величество на троне в бесподобном платье. На голове великой и многорукой изящная корона, усыпанная тысячами драгоценных камней, а на красивых тонких губах едва заметная мягкая улыбка. Идёт официальная церемония приветствия: гости по очереди поздравляют её Величество, дарят ей подарки. Я бы ещё посмотрела, но мне пора идти в банкетный зал. Там уже накрыты столы для фуршета, а наша новая команда взволнованно ждёт появления Королевы и её гостей. Пойду, поддержу поваров добрым словом, сегодня они настоящие герои.

Шагаю по дворцовому коридору, а сердце щемит. Тиля до сих пор нет. Я уже не просто волнуюсь… Я в панике! В груди полыхает адское пламя страха, но я держусь. Ведь личному кондитеру её Величества не стоит забывать о сдержанности.

В центре банкетного зала красуется рождественская ель, украшенная бордовыми шарами и бантами им в цвет. Под потолком сверкают гирлянды, сотни красных свечей в золотых канделябрах мерцают на столах. Оркестр готовится играть музыку, хор повторяет слова рождественских песен, а наши новые повара поправляют тарелки на столах и перешёптываются — волнуются. Но совершенно напрасно. Фуршет пройдёт на высшем уровне. И было бы неплохо увидеть здесь Тиля…

Выдыхаю, собирая нервы в кулак.

— Наслаждаешься триумфом? — голос Клауса заставляет меня вздрогнуть.

Оборачиваюсь и смотрю на подлеца. А он на меня. Эти гляделки мне совсем не нравятся.

— Шёл бы ты отсюда… — шепчу.

— Где твой ненаглядный демон? — спрашивает с издёвкой Клаус. — А-а, вспомнил! Он в темнице. Жаль, не увидит, как его подстилка заискивает перед столичной знатью.

Выпустив яд, мой бывший друг мерзко ухмыляется и, заведя руку за спину, идёт гулять вдоль столов с закусками. Моему терпению пора ставить памятник! Будь мы в другом месте я бы влепила подлецу звонкую пощёчину.