Я чувствовал неловкость как от странного купца, так и от странного поворота разговора, меня то ли всё ещё прощупывают, то ли продолжают мягко и ненавязчиво вербовать в их организацию.

Думаю, он прав, печально прав, вот почему тащат в свой круг, слишком мало подвижников, чтобы изменить огромную страну с косным народом, который желает просто жить и никуда не двигаться, ни в какое светлое будущее, что может оказаться совсем не светлым. Лучше сидеть на месте и не высовываться, целее будешь…

— Бояре да, — согласился я. — Это прошлое, что никак не уходит.

— И места не освобождают, — заметил он желчно.

— Ещё не придумали, — поинтересовался я, — как их убрать со сцены?

Он хмыкнул, запихнул в широкий рот последний ломоть пирога, прожевал, затем сказал сиплым голосом:

— Проще всего — революцией. Но это столько разрушений по стране, что стоит ли оно того?

— А если не революцией?

Он сказал хмуро:

— Долго, тяжело и муторно. Император старается, мы стараемся, молодежь старается… хотя иногда вредит больше, но воз и поныне там.

— Нет, — сказал я, — мы ломим, гнутся шведы!.. Постепенно уйдут в прошлое с дрягвой и древлянами.

Он сказал горько:

— Вон во Франции такую зачистку провели… Думали, вся в руинах, а она р-р-раз!.. и передовая страна Европы! Всё у них новенькое и передовое. Эх, ладно давайте поговорим про ваш лес. Сколько у вас накопилось, по каким ценам начнёте продавать, сколько сможете поставить за лето?

— Это вам к моему финансовому директору, — сказал я бодро. — Он знает всё, а я что?.. Я аристократ, мне работать зазорно, уважать не будут.

Сегодня ночью два отряда наёмников попробовали нанести удар по имению. Автомобили оставили на дороге, ночью никто не увидит, а люди по двенадцать человек в группе начали движение в нашу сторону, постепенно расходясь, чтобы ударить с двух сторон.

Ничему их не научили мои стычки с Гендриковым и Карницким, подумал я зло. Хотя, с другой стороны, с какой стати великим и всесокрушающим Долгоруковым знать о каком-то Гендрикове?

Сперва мелькнула мысль послать дронов, по одному на отряд, но стоит ли приучать искусственный интеллект так упорно истреблять людей, а то ещё и понравится, вызвал Ивана Бровкина.

Тот примчался, бравый и жаждущий показать себя, вытянулся, глядя выпученными по уставу глазами.

— Ваше благородие?

— Враг не дремлет, — сказал я сурово, — родина в опасности!.. Разведка донесла, что к нам идут два отряда. Не стоит идти им навстречу, везде грязь до ушей, встретите на линии обороны. Заодно и сторожевые башенки проверим.

Он, как истый спартанец, даже не стал спрашивать сколько человек у врага, козырнул и ответил звенящим от усердия голосом:

— Возьму на себя оба?

Намёк я понял, сказал великодушно:

— Вторым пусть займётся отряд Максима Перепелицы. Распорядись… Да знаю, На Ивана и Василия свалили все хозяйственные дела, а их всё больше, а ты уже командуешь всеми гвардейцами?

Он ответил смущённо:

— Так вышло…

— Да я не против, — заверил я. — Это же хорошо, когда обязанности в дружном коллективе распределяются не по приказу начальства, а по компетентности. В общем, всем по глотку зелья ночного зрения, и встречаем супостатов!

Я не стал добавлять сакральное «чтоб ни один не ушёл», всё равно ни один не добежит до машин, таких отследит Мата Хари и прикончит, а потом может и сжечь сами автомобили. Хотя зачем, нужно сразу же выделять умельцев, что пригонят в имение, они же ничьи, а нам транспорт пригодится. Краденое всегда дешевле купленного, а здесь даже красть не нужно.

Когда стрельба началась, в имении все проснулись, а в мой кабинет вбежала, закутавшись в длинный мохнатый халат, Сюзанна, испуганная и с большими глазами.

— Барон! Что случилось?

— Здравствуйте девочки, — пропел я, — летние манёвры уж давно начались…

Она вскрикнула:

— Какие летние?.. Сейчас апрель!

— Да, — согласился я. — Апрель не для манёвров. Садитесь, Сюзанна. Я вам всё расскажу…

Она перевела дух, я спокоен, как удав, значит, ничего опасного, измерила взглядом расстояние до моего дивана, коротковат, слишком близко ко мне, для молодой барышни неприлично, опасливо опустилась на диванчик напротив, чтоб между нами ещё и столик с короткими, как у бульдога, ножками.