– Спасибо, Рюк… Однако, не будем терять время. Подскажи, куда ты отнёс Батисту - может, повезёт встретить хоть одного из двух друзей.

Задумчиво, по-собачьи обнюхивавший свою миску новый знакомый встрепенулся:

– Один не найдёшь, видно, придётся пойти с тобой. Собирайся, любитель вкусно поесть… Сразу предупреждаю, будет непросто, и если хочешь здесь выжить, беспрекословно слушай мои команды, даже если они покажутся тебе странными. Понял?

Я легкомысленно согласился, даже не поинтересовавшись подробностями, и оборотень посмотрел так же, как обычно это делал Дар - насмешливо, словно вынужден иметь дело с неразумным ребёнком. Это было немного обидно, но пришлось оставить выяснение отношений на лучшие времена, радуясь, что не буду одинок в таком страшном месте.

Мы вышли, и с первых же шагов я почувствовал себя не в своей тарелке. Дело даже не в пророчившей беду интуиции, а навязчивом ощущении, что за мной следят из-за каждого колючего куста, с каждой ветки высоких деревьев, окружавших нас со всех сторон. Наверное, виноваты были расстроенные нервы или слишком бурное воображение, подстёгнутое «жуткими» рассказами разведчиков у костра…

Рюк двигался уверенно и довольно быстро, знаками показывая, чтобы попутчик помалкивал. Его серьёзное, непривычно хмурое лицо, разумеется, не прибавляло оптимизма. Но время шло: минул полдень, и, быстро перекусив на ходу, мы продолжили путь, даже не сделав привала. Вымотавшись до предела и, устав бояться, я больше не вздрагивал от каждого шороха и даже слегка расслабился, сосредоточившись только на мелькающей впереди светлой шевелюре оборотня.

Конечно, это было трудное испытание. Никогда в жизни Ворону ещё не приходилось настолько много ходить, да ещё без отдыха, и, признаюсь, не раз казалось, что уже нет сил двигаться дальше, а замученное сердце вот-вот остановится, не выдержав напряжения. Но стоило только представить, что Рюк сейчас уйдёт, бросив меня здесь одного, как сильнейшее отчаяние заставляло бедные ноги, спотыкаясь, снова нести тело вперёд…

Находясь в практически полуобморочном состоянии, я, честно говоря, даже не заметил, когда проводник остановил это сумасшедшее движение, обняв попутчика за плечи и тут же подхватив на руки его обмякшее тело. Сквозь баюкающую пелену сна мне мерещился его успокаивающий шёпот:

– Прости, Терри, но так было нужно– я всё время чувствовал, что кто-то идёт по нашим следам. Молодец, вот уж не ожидал, что ты настолько хорошо справишься - теперь расслабься и поспи, а Чемурюк покараулит…

Думаю, упади в ту ночь Луна на Землю, даже этот грохот не разбудил бы уставшего разведчика. Но, к сожалению, слишком короткого отдыха было недостаточно, чтобы восстановить потраченные силы, и когда Рюк толкнул в плечо, пытаясь разбудить, я недовольно застонал:

– Делай что хочешь - не пошевелюсь, пока не высплюсь…

– Серьёзно, что хочу? Интересное предложение… - незнакомый голос засмеялся, и на этот раз удар был такой силы, что показалось - на меня обрушилась гора. Неудивительно, что сонные глаза сразу же распахнулись, и в них отразились не только танцующее пламя ночного костра, но смешанная с гневом боль:

– Да как ты посмел… - договорить я так и не успел, потому что удар повторился, и вместе со стоном на горящие возмущением щёки хлынули слёзы.

Обычно звонкий голос Рюка на этот раз прозвучал в голове непривычно хрипло и с явным усилием:

– Тише, Терри, тише… Ни в коем случае не сопротивляйся, терпи и молчи, иначе будет ещё хуже - прошу, собери волю в кулак. Не дай вырваться твоей силе, этого он и добивается…

Кажется, правая ключица была сломана… Почему-то не в силах пошевелить и левой рукой, я заморгал, стараясь прогнать постыдную влагу с глаз, и, пусть не сразу, но мне это удалось. Представшая картина была более чем безрадостной: у костра, опустив голову на грудь, на коленях стоял Рюк. Его руки плетьми повисли вдоль тела, у шеи поигрывал, вздрагивая, узкий серебристый клинок, уже прочертивший несколько кровавых дорожек на коже рядом с кадыком.

Высокий человек с длинными светлыми волосами, струившимися по груди и спине волнистыми прядями, наклонив голову и не глядя в мою сторону, нарочито «заботливым» голосом произнёс:

– Ну что, детка, проснулся? Как рука, наверное, болит?

Меня переполняла злость на это чудовище в изящном, облегающем тело кожаном костюме, сшитом по последней столичной моде. Выглядывавшая из-под воротника белоснежная рубашка прекрасно гармонировала с чёрным глянцем сюртука и сиянием начищенных лаковых сапог.

Если бы у этого типа была коса, я принял его за Избранного, принадлежащего к Императорской семье - только они имели право носить белый цвет. Но распущенные волосы для Высокородного - недопустимая вольность, да и встретить принца в этой глуши… конечно, невозможно. Так кто же он такой?

Голос Рюка оторвал меня от размышлений:

– Быстро отвечай, не провоцируй его!

И я покорно кивнул:

– Больно, ты же сломал кость…

«Придурок в чёрном», как я окрестил его за глаза, неприятно засмеялся: