И псар был согласен.

Несмотря на то, что дворец посредника состоял из одного уровня, подземных частей было больше. Два прохода, которые находятся в самом конце боковых стен дворца, почти в углу, вели на нижние уровни, где было много всего. Там находилась комната кольера. Роскошные хоромы, огромная кровать, всякая мебель – в общем много разнообразнейших удобств. Зандр сказал, что Талат и Лоира никогда не пользовались этим помещением. И всё же оно никогда не приходило в упадок. А Йимир даже сказал, почему:

– Я ощущаю зацикленный финта. Ветер не позволяет образовываться пыли и грязи.

Потом они прошли по длинному коридору, вдоль которого располагаются помещения, где проживают псары. А ещё ниже, получается, на третьем уровне Кольена, располагалось тренировочное поле, где были всяческие препятствия, ненастоящие оружия, болванчики для отрабатывая физических ударов. В отличие от комнаты кольера, это место явно пребывало в запустении, так что нуждалось в уборке. Зандр сказал, что очень давно тут проходили тренировки псаров. Однако после того, как была возведена арена, все соглядатаи кольера проводят свои занятия там, ведь на арене больше места, чем тут. А для постепенно растущего количества псаров это было очень потребно. 12 из 13 миссаров поле никак не использовалось, так что они могли свободно приходить туда в любое время, чтобы поддерживать свою боевую форму. Йимир сказал, что надо бы подумать, как использовать это помещение. Зандр сказал, что изредка сюда приводили какого-нибудь особенного дарура, чтобы допросить. Йимир поинтересовался:

– И какой же особенный чародей пятой стихии тут бывал? Санум?

– И Санум был, и одержимый тремя саткарами дарур, и зразер. В общем, всякие тёмные личности, которых нельзя было подпускать к другим сенонцам.

Йимир сказал, что надо будет как-нибудь заняться переделыванием этого помещения для того, чтобы проводить такие вот допросы. Зандр лишь пожал плечами, как бы говоря: хочешь – делай, но нам и так был удобно. После этого кольер и предводитель его псаров вернулись на первый уровень Кольена. Зандр показал Йимиру, где обычно располагаются его подчинённые. Кольер удивился, поняв, что эти монументы, которые стоят ровно по середине меж колонн в тенях Кольена, и есть живые соглядатаи. Они были совершенно неподвижны, а магическое чутьё не могло уловить никаких признаков магии внутри них. Предводитель сказал, что такое условие на вступление в их ряды. Не всякий сенонец может войти в их состав. Зандр сказал:

– Чем меньше в претенденте будет магических сил, тем лучше, потому что тогда их легче будет скрыть. Если претендент – онтоханин, то его способности должны быть развиты не выше средних. Если ктиоханин, то знания во всех сферах магии, которые он имеет, не должны превышать минимальных. Но в ряды псаров могут войти не только сенонцы. Пришельцы из других миров должны соответствовать критериям для сенонцев, но, помимо этого иметь ещё один – обладать хотя бы уж минимальными способностями в скрытности, чтобы имелась целесообразность обучения таковых. Я не возьмусь обучать своему мастерству полную бездарность.

Йимир утвердительно кивнул и сказал, что одобряет такие методы. Абы кто ему тут не нужны. После этого они продолжили разговоры на всякие политические темы.

Конечно, беседы с предводителем псаров были очень нужны Йимиру. Во-первых, Зандр помог новому кольеру освоиться на своём месте. А, во-вторых, этот скрытень стал ему намного ближе. Йимир пытался попросить его снять капюшон, чтобы талами запомнил его лицо, но всякий раз псар изящно обходил этот вопрос, из-за чего тайна личности этого сенонца была закрыта для посредника. Йимир не стал настаивать или приказывать ему показать своё лицо, потому что уважал его. Тем более сам Зандр сказал одну очень интересную мысль: «Всё равно ты всегда будешь видеть меня именно таким: безликим некто в капюшоне».

И вот, когда Йимир более-менее освоился на своём месте, он решает приступить к своим обязанностям. Присев за столь кольера, он попытался представить своего отца, чтобы понять, чем он обычно занят. Он воспользовался своим воображением для того, чтобы поставить его рядом с собой, будто бы он пока что никуда не ушёл, а решил задержаться, чтобы как следует объяснить всё своему сыну. Вот он, всегда добродушный, приветливый, родной, облачённый в свои необычные одежды, сотканные из всех четырёх сфер магии. И тут Йимир остановился:

– Точно. Раз уж я теперь талами, да ещё и кольер, то мне нужно и облачение соответствующее.

Поднявшись со стула, он вышел немного вперёд, встал посреди дворца и принялся творить. Потоки четырёх стихий сливались воедино: сначала зенте, потом окта, следом финта и завершал этот круг закта. Однако Йимир, в отличие от навулов, не знал, как сплетать четыре стихийные сферы в одну без образования нематериализации. А потому, испугавшись того, что может получиться, он не докончил слияние. А принялся размышлять, как ему быть. В мыслях, конечно же, всплыл момент, чтобы обратиться к Анатиану и попросить его научить этому, однако Йимир боялся, что из-за этого он потеряет репутацию в глазах навула. А ему этого очень не хотелось. После этого в его голове родилась мысль, чтобы самому научиться этому. Но он её тут же отверг, потому что понимал, что это сложный процесс. И как только он приступил к поиску третьего варианта, как пробудился саткар. Вторая сущность Йимира подталкивала к тому, чтобы взяться за обучение этого искусства. Ведь он приблизительно знал, как это сделать. Знал, как соединяются четыре потока, которые нельзя соединять. Острое желание научиться этому пересилило все остальные поводы, так что Йимир взялся изучать эфир, прямо здесь и прямо сейчас. Однако, устремив свой взор в магическое пространство, где витали эти разноцветные всполохи магической энергии, Йимиру хватило только лишь глянуть туда, как его глаза тут же увидели, а разум тут же понял, что и как ему делать. Он видел, как меж соцветием этих энергий простиралась прослойка из некой пустоты. Что-то, не имеющее цвета, однако поддающееся манипуляции, словно бы это был тайный поток эфира. Кольер потянул его к себе, но понял, что из него не получится сплетать магию. Это не было полноценной энергией, а, скорее, дополнение к ней. Каким-то образом талами даже понимал, что при помощи этой межэфирной прослойки пустоты можно творить потоки другого цвета магии, из которых можно творить другую магию. Он попытался попрактиковаться с этим, взял небольшой сгусток зенте, а после примешал к нему столько же объёма этой самой эфирной пустоты, но не получилось. Субстанция просто распадалась на составные части и стремилась растворить в эфире, как невоплощённая магия. Но Йимир не стал разочаровываться в этом, ведь он сейчас должен получить нечто иное – он должен был обернуть эфирную энергию в эту пустоту и посмотреть, получится ли. Ведь саткар внутри сенонца был уверен, что всё произойдёт именно так, а не иначе, как будто бы пламенное существо уже так делало. Йимиру осталось теперь только лишь повторить то, что он знал, и всё. И как же удивился чародей, когда у него это получилось. Теперь у него в руках покоился сгусток зенте, обёрнутый тонкой пеленой нематериализации. Это было удивительно. Йимир взял окта и сделал то же самое. Потом финта, а потом и закта. И вот, все четыре элементных сгустка покоятся рядом с ним, готовые подчиниться его воли. И кольер сделал это. Не медля, не трепеща, не сомневаясь. Он соединил закта, окта, финта и зенте в один пучок, и на его глазах произошло чудо – он видел переливающийся сгусток эфира. Обычно, когда потоки магической энергии смешиваются, они образуют новые цвета: сплёл красный с жёлтым, получил оранжевый, синий с зелёным – лазурный. А эти не образовали серого потока эфира – они стали единым комом, однако переливались всеми четырьмя цветам. Это было удивительно. Йимир попробовал различные манипуляции с этим сгустком и выяснил, что каким-то приёмам он не поддаётся, а какие-то всё-таки возможны. И среди них была реконгеация, то есть превращение одного в другое. Йимир образовал из этого эфирного комка себе одеяние. Это была мантия зентера, которую сшила ему Алия по примеру того, как был одет валирдал. Йимир облачился в неё и почувствовал, как буквально резонирует его сущность с этой мантией. И сенонец был доволен тем, как получилась новая одежда, но вот саткар желал большего. В облике посредника должна быть видна сила. И Йимир подумал, что это тоже было бы неплохим дополнением к его внешнему облику, а потому из ещё шести маленьких сгустков четырёх стихий он сотворил себе дополнение к облику чародея: наплечники, перчатки и сапоги, металлические и чёрные, как у зактаров. Даже изображение пламени было на каждом из компонентов. Саткар хотел, чтобы эти доспехи были украшены ещё шипами, но разум талами подсказывал, что это будет лишним, а потому не стал этого добавлять. Поглядев на себя со стороны, Йимир нашёл это достаточно приемлемым. Части чёрных доспехов по мнению творца гармонично сочетались с мантией. Йимир подумал: «Кажется, с чёрным будет хорошо смотреться любой другой цвет»

Теперь, когда одежда кольера стала отражать величие самого кольера, Йимир вернулся к вопросу о том, чем должен заниматься посредник. В голове завертелось веретено мыслей. Сенонец и саткар порождали диаметрально противоположные идеи, начиная внедрением культурных достояний одних народов в другие, заканчивая масштабной революцией по изменению всего Сенона и превращению его в обитель сопна. Попытки разобраться в этом хороводе мышления не привели ни к каким результатам. В голове роились всевозможные мысли, но понять, какие из них можно претворять в жизнь, а какие представляют из себя бред одержимого саткара, оказалось очень сложно. И тогда Йимир вновь вспомнил про Зандра. Псар мог подсказать ему, как бы поступил Талат. И да, соглядатай подал одну хорошую идею – наведаться во все четыре земли с визитом вежливости, а также поговорить о потребностях этих народов. Такое дело поможет Йимиру узнать, в каком направлении двигаться дальше. Талами нашёл это достаточно мудрым советом и поспешил его исполнить.