– Потому что у сенонцев цифра пять напоминает о пятой стихии. И мы стараемся избегать любого упоминания об этом. А потому и пятый миссар у нас назван шестым.

Что ж, людям было интересно узнать очередную историю об этом мире, а зактарам приятно осознавать, что кольер знает все тонкости сенонской души. После того, как амак прошёл, и начало заниматься утро, все зактары разошлись по своим делам, а Йимир вернулся в Кольен, объятый думами. Предложение Викатара ему казалось разумным. Возможно, сенонцам стоит разрешить использование саткарологии с некромантией. Ведь так или иначе каждый сенонец использует эти знания в своей жизни, и ничего не происходит. Уж лучше пусть всё будет организованно, чем так, скрытно ото всех, под страхом попасть в руки монду. К этому вопросу он ещё не раз возвращался. Саткар был не против и не за эту идею. А, значит, ничего не мешало здраво поразмыслить над этой проблемой и принять взвешенное решение. И Йимир постоянно возвращался к ней. А, когда посещал Финтарис, чтобы повидаться с Олией и Мораном, он всегда брал совета у дарга света, как ему поступить в этой ситуации. Моран, как всегда, не давал прямого ответа: да, разреши им практиковать сопна и зразе, или нет, ни в коем случае нельзя давать им это сделать. Но всегда говорил наводками. К примеру, «А что делал Талат?» или «Как думаешь, почему вообще появился этот запрет?», или «Вспомни все моменты, когда кто-нибудь демонстрировал тебе пятую стихию, и попытайся представить, что будет в случае запрета и как изменится всё, если разрешить запретные знания?» Йимиру эти наводящие вопросы помогали принять решение, что пока лучший вариант будет оставить всё, как есть. И, конечно же, Йимир интересовался у Зандра, что думает псар по этому поводу, ведь он и его соглядатаи больше всех сталкивались с одержимыми. Не кажется ли ему, что с разрешением пятой стихии количество одержимых стало бы меньше? На это скрытень отвечал так:

– Была бы моя воля, я ссылал бы на Дароис всех, в ком замечена хотя бы частица этой силы. Потому что всё начинается с малого. Сначала они впускают в себя лишь незначительные зачатки этой силы, а потом они допускают больше, так что в конце на идею быть одержимым саткаром они смотрят как на само собой разумеющееся.

Йимир сказал:

– Но ведь есть вроде бы какой-то способ одержимости, при котором удаётся сохранить собственный рассудок, пользуясь при этом силами саткара. И все, кто практикуют дару, стараются отыскать именно такой способ?

– Даже если так, то сколько нужно принести жертв саткарам, прежде чем они это откроют? А если они так и не смогут понять, как это делать?

– Позовём валирдала, который это умеет.

– Ты начинаешь допускать опасные мысли.

– Да, наверное, ты прав. Просто хочется быть успешным правителем и угодить всем.

– Я, конечно, не твой советник, но всё же совет дам: обычно лёгкий путь ни к чему хорошему не приводит.

– Да, это ценная мысль. Спасибо. Я оставлю всё, как есть. Пятая стихия запрещена в Сеноне.

Несмотря на то, что решение Йимира было окончательным, сам кольер не раз возвращался к нему и размышлял, правильным ли было это решение. Саткар, как и раньше, молчал, не подсказывал ему ничего. А потому остался лишь холодный расчёт. И, отринув всю неприязнь к сопна, Йимир пытался взглянуть на эту сферу магии трезво, чтобы понять, не совершил ли он ошибки.

Так полетели хаворы и миссары. Йимир частенько заглядывал в Финтарис, чтобы провести время с Олией и Мораном. А после возвращался в Кольен и слушал донесения псаров. Как оказалось, проблема с одержимыми не была редкой. Довольно часто известия приходили из Зактариса, иногда из Октариса, совсем редко – из Финтариса. Но никогда не из Зентериса. А однажды, вернувшись из земель воздушных магов, Йимир повстречал в своём дворце Констабаля. Талами прибыл в Кольен не по делам, а для того, чтобы повидаться со своим другом. Йимиру было приятно встретиться с ним. Тот ничуть не изменился, оставшись всё таким же грозным финтаром. Кольер узнал, чем всё это время занимался могучий мастер воздушной магии. Тот искал своё поприще везде: и пытался быть учителем в финта’урине, и стражником в Зактарисе, и даже попытался быть помощником у навула Зентериса, ведь, как известно, этот сенонец более прочих разговорчив, а потому Констабаль решил, что тот его приютит у себя, чтобы дать какое-нибудь поручение под стать его силе. Но Анатиан сказал, что со всеми обязанностями он справляется сам, а потому никакие помощники ему не нужны. Йимир обрадовался этому и предложил ему быть советником кольера. И первый вопрос, который задал финтар своему другу:

– И что от меня будет требоваться?

– Принимать сложные решения, быть внимательным и замечать опасности, который могут возникнуть во всём Сеноне, а ещё быть моим наместником, если вдруг меня куда-нибудь призовут.

И без тени сомнения Констабаль согласился на это. Так что при дворе кольера было двое сенонцев, кому он мог доверять: псар и финтар. И со своим советником он как раз вернулся к вопросу о пятой стихии. Позиция Констабаля была не так тверда, как у Зандра. Финтар предполагал, что навул Зактариса прав – нужно разрешить сенонца открыто практиковать эту сферу магии, чтобы они учились и познавали. Да, быть может, придётся принести в жертву сотни, однако при этом миллионы смогут жить и не бояться изучать пятую стихию. Йимир изумился тактике своего друга и сравнил её с убийством, но Констабаль поправил его:

– Нет, убийство – это когда существо не желает умирать, но у него отнимается его жизнь. А, если кто-то погибает по собственной глупости при том, что он знал о риске смерти, это называется расплата.

Йимир призадумался над этим:

– А, может, и в самом деле, Сенону не хватало такой свободы?

С тех пор Констабаль стал сураном кольера. Подобно тому, как «кольер» с древнего наречия переводится «посредник», «суран» имеет значение наместника. И в те периоды, когда Йимир отсутствовал в Кольене, Констабаль его заменял. Кольер всецело доверял ему, потому что они через многое прошли на испытании. А в Финтарисе тот вообще спас жизнь Йимиру. Так что в его преданности посреднику сомневаться не приходилось. Но вот однажды, когда избранник предназначения вернулся с очередного визита в Финтарис, к Йимиру подошёл предводитель псаров и высказал подозрения на счёт этого Констабаля. Интуиция следопыта подсказывала ему, что этот чародей не так хорош, как казалось бы. Да и преданность его была, скорее, преданностью себе и собственным принципам, а не кольеру и всему Сенону. Йимир, конечно, не отнёсся пренебрежительно к тому, что сказал соглядатай. Однако не замечал ничего подозрительного в поведении своего сурана. Да, этот талами продолжал быть немного загадочным, в частности, отголоски его непонятной лазурной силы вызывали много вопросов. Но в поведении этого сенонца никаких странностей замечено не было. Констабаль постоянно был занят творением каких-нибудь чар. То ходил по Кольену и выстраивал какие-то защитные заслоны, то встанет посреди дворца и примется творить какие-то ритуалы, а иногда приходилось выдвинуться в какую-нибудь из земель для решения вопросов или проблем. В общем, наместник кольера был весь в делах и с его слов выходило, что ему такой образ жизни очень нравился. Наконец-то, нашлось в Сеноне дело по его силам. А иногда и Йимир отправлялся в другие земли, чтобы решить какие-нибудь вопросы. Финтары всё никак не успокоятся со своими территориями, зактары – с пятой стихией, иногда где-нибудь объявится саткар или одержимый, а изредка создастся угроза для образования нематериализации. Были и другие вопросы, которые требовали участия посредника. К примеру, выпуск из урина. Какой-нибудь гость, идущий по пути талами, учился недостаточно прилежно, из-за чего у его наставников и навула возникли вопросы в отношении него. А потому призывался кольер, чтобы испытать чародея и поставить окончательную точку в этом вопросе. Или был открыт какой-нибудь новый магический приём, и Йимиру необходимо было взглянуть на него, изучить и сделать вывод: либо запретить его, либо разрешить, либо разрешить и внедрить в программу обучения уринов.

В основном кольеру приходилось отбывать в Зактарис, Финтарис и Октарис, ведь Зентерис справлялся со всеми проблемами сам. Но всё же наступил такой хавор, когда послание пришло с территории магов земли. Какая-то проблема с животными. Когда посредник прибыл в указанное место, то увидел такую картину: посреди пустыни Зентериса расцветал прекрасный оазис. Кусочек природы в эпицентре песчаного океана: трава, деревья, кусты и цветы. А посреди этого зелёного уголка стоял дизалдоф, причём разъярённый. Растопырив свои длиннющие лапы, он потрясал своей головой, из-за чего красная борода этот самца билась оземь, и раскидывала всю зелень. Его глубокие и частые вдохи и выдохи говорили о том, что дизалдоф разъярён очень сильно. В таком состоянии от него лучше держаться подальше. Но различные чародеи и даже сам Анатиан собрались вокруг этого места и глядели за тем, как ярится это существо, издалека. Когда прибыл кольер, навул тут же рассказал ему, что здесь произошло. После того, как Йимир привнёс новые способы украшения домов зентеров, многие гости тоже захотели попрактиковаться в мастерстве производить живые уголки. Один из уроженцев Октариса так сильно этого хотел, что прибыл сюда, на это самое место, и стал производить чары магии земли. Как видно, к изучению зенте он подошёл с особой тщательностью. Живой сад, и в самом деле, получился впечатляющим. Однако он совершенно ничего не знает о Зентерисе, в частности, о том, кто населяет эти земли. Как известно, дизалдофы – пустынные обитатели. Но мало кто знает, что у них вообще не переносимость некоторых цветков. И вот, октар-ученик этого не знал, а потому, разведя тут цветущий сад со множеством ароматных цветков, он вызывал гнев этого зверя. И вот теперь дизалдоф испытывает последствия своей непереносимости и злится на всё и всех. Нужно что-то делать. Навул призвал кольера, чтобы тот помог с решением этой задачи. Ведь может получиться так, что у этих животных выработается неприязнь ко всем цветущим растениям, и это может стать настоящей проблемой, ведь примерно половина жителей Зентериса переняли идею украшать свои дома растениями. Йимир был знаком с этими животными с самого своего рождения. Он знал, какими вредными они могут быть. А потому понимал всю сложность этого положения. И принялся вместе с навулом и другими магами земли размышлять о том, как усмирить гнев дизалдофа. Этот процесс занят много времени. Однако решение было принято. Можно сказать, сам дизалдоф помог его принять – он не стал долго терпеть всех виновников его неудобств и первым напал на чародеев. Конечно же, все принялись защищаться. Но в то же самое время каждый понимал, что они имеют дело не с грозным противником, а с животным, чьё благоденствие было просто-напросто потревожено. Из-за этого каждый стремился быть осторожным со своими способностями. Но каждый чародей сейчас не просто отбивался от дизалдофа – они изучали это животное. Основные познания в анатомии этих существ помогли им выстраивать определённые действия, которые могли привести к тому, чтобы успокоить его. Пришлось повозиться до сгущения сумерек, но всё же метод был найден. Благодаря определённой последовательности магического воздействия на это существо можно было усмирить его. Итогом всей этой операции была не просто победа над опасным существом и не только выработка тактики его усмирения, но ещё и хорошо проведённое время. Все, кто собрались тут, приняли участие и остались рады от этого. Но, забегая наперёд, скажу, что этот инцидент послужил развитию целого направления в Сеноне. Теперь каждый, кто собирается закончить зенте’урин, обязан усмирить дизалдофа. Конечно, с этим поручением может справиться и один чародеи, однако в компании это делать гораздо веселее. А потому помимо испытания кольер утвердил игры по охоте на дизалдофов, в которых они с Олией зачастую принимали непосредственное участие.

В общем, какими ни были причины призыва кольера в другие земли, Йимир со всеми этими трудностями справлялся отлично. И подавляющему большинству сенонцев новый кольер нравился так же, как и прежний.

Однажды, вернувшись в Кольен, талами обнаружил во дворце Симентория. Вместе с Констабалем они встречали его на пороге дворца. И встреча зентера с октаром была радостным событием. Он тут же организовал обед в честь возвращения своего воскресшего друга. Пребывание Йимира в Зактарисе не прошло бесследно. Все блюда, которые он попробовал в землях магов огня, он мог приготовить самостоятельно. И вот, прибытие Симентория в Кольен побудило Йимира проявить на деле своё кулинарное искусство. Получилось очень даже хорошо. Извечно серьёзный Констабаль даже сменил своё выражение лица и показал, что он всё-таки умеет наслаждаться. За этим обедом Сименторий немного рассказал, чем он занимался, когда его воскресили: