– Если честно, ничем интересным. Как мне сказали, в тот же хавор, как я погиб, меня доставили в Октарис, а сам навул низвергнул на меня свою силу, так что окта вошёл в меня и стал залечивать мои раны. Процесс этот был долгим. Занял какое-то время. А, когда мой организм был готов, я очнулся. Чертоги родных земель я не спутаю ни с чем. А потому, перевернувшись, я хотел было со всех сил броситься в Кольен, однако моя голова как закружилась, что я чуть было не потерял сознание. Ольмерд и Валисса, семейная пара, которая приглядывала за мной, сказали, что мне нужен покой. Чары ещё не закончили моё восстановление. Ну, мне и пришлось пару хаворов пробыть в этом самом покое. Перемещаться по Октарису было нельзя, слишком резких движений делать было нельзя, применять магию было нельзя. Я был подобен пленнику в родной стихии. А на мои сетования об испытании Ольмерд ответил, что всё завершилось, после чего поздравил меня с получением звания талами. Я был одновременно рад и не рад этому. Ведь хотелось доказать всем, что я достоин, что я получил это звание не из жалости. Но хотя бы и на том спасибо. Ну и, конечно же, я узнал о том, что ты стал новым кольером. Так хотелось прийти к тебе и поздравить. Но нельзя. Ольмерд и Валисса постоянно наблюдали за мной и отмечал, как проходит моё выздоровление. Со временем я мог уже покидать их дом и плавать по округе. Я чувствовал, как постепенно ко мне возвращаются мои силы. Я вновь мог использовать эфир, не боясь при этом, что моё самочувствие резко ухудшится и я потеряю сознание. Так, хавор за хавором прошло два или три миссара, после которых я всё-таки выздоровел окончательно. Семья осмотрела меня в последний раз, и муж с женой поставили окончательный вердикт – здоров. Как только я освободился от этого гнетущего заключения, сразу же поспешил к тебе. И вот, собственно, я и тут. Скажу сразу: чудесное возвращение к жизни совсем меня не изменило. Демолазитивный тонькъер всё ещё при мне, поэтому я продолжаю быть целиком и полностью зависим от эфира.

Йимир воздал хвалу Йору за возможность возвращать к жизни тех, кто умер, и благодарность Витаверу за то, что воспользовался этой возможностью, чтобы воскресить Симентория, а после предложил своему юному другу присоединиться к нему, чтобы стать его придворным, потому что ему нужды верные и надёжные друзья, на кого он может положиться. Сименторий, конечно же, против не был, но от вопроса всё-таки не удержался:

– А Зарру, Михалая и Альбу мы искать будем?

Йимир отвечал ему:

– Я бы не отказался от того, чтобы ещё и они примкнули к нам. А ты, что думаешь, Констабаль?

Задумчивый финтар отвечал:

– И я, конечно же, хочу видеть их придворными кольера, но что-то мне подсказывает: они выбрали себе другое поприще. А иначе давно бы уже были тут.

Йимир с ним согласился, но всё же поставил перед собой целью отыскать зактарку и октаров, чтобы призвать их к себе в придворные.

Они с Сименторием посетили Зактарис и поговорили с Викатаром. Навул, конечно же, помнил Зарру, однако не знал, где она сейчас находилась. А потому ничем помочь не мог. Йимир и Сименторий прогулялись по огненным землям, пытаясь хоть как-нибудь понять, куда могла запропаститься огненная чародейка. Все, кого бы Йимир с Сименторием ни спросили о ней, знали её имя, но понятия не имели, где она сейчас. Истратив на её поиски несколько хаворов, два друга вернулись во дворец. А после посетили Октарис, чтобы поискать Михелая и Альбу. Хоть с трудом, но им всё-таки удалось обнаружить эту семейную пару на архипелаге. Кольер и его помощник были рады видеть их, и они тоже были рады видеть тех, с кем они проходили испытание. Общение четырёх талами было долгим и приятным. Но, когда Йимир призвал их к себе в Кольен, они отказались, потому что нашли дело себе по душе – ухаживать за состарившимися таулами. Эти существа и так неповоротливы из-за своих размеров, а дряхлые особи так вовсе могу застрять меж островами и страдать хаворы напролёт, прежде чем погибнут. Так вот Михелай и Альба помогают им выбираться из таких ситуаций. А после того, как исполины умрут, они расчленяют их тела, чтобы атады и кинкеры попировали останками, а сами извлекают их кости и предоставляют строителям, потому что в Октарисе начинают осваивать новые методы строительства – из костей таулов устраивается каркас, а потом с помощью окта наращиваются кораллы, из-за чего такие постройки выглядят ещё более впечатляющими. Они даже сплавали в один из городов Октариса, который возводился исключительно по новым технологиям. И да, было что-то в этом интересное. Обычно все постройки октаров имеют самые разнообразные и причудливые формы, из-за чего найти два одинаковых дома было практически невозможно. Однако здесь немного иначе – дома обретали общие формы, однако всё же отличались друг от друга различными деталями. Так, все они были приближены к форме таула, что вполне естественно, ведь за основу берётся скелет этого исполина, но кто-то с помощью кораллов поднял потолок, кто-то – расширил комнаты, кто-то сделал ребристые украшения, кто-то выгравировал орнаменты, один сделал орнаменты плавными, другой – угловатыми. Михелай и Альба сказали, что здесь, под водой, у них нет дома, а живут они на суще – на одном из островов архипелага. В общем, такой простой образ жизни им нравился, а потому от повторного приглашения кольера они всё равно отказались. Немного пообщавшись с этой семейной парой и вспомнив испытание, которое они проходили вместе, Йимир с Сименторием оставили их и вернулись в Кольен.

Что ж, Зарра сгинула в неизвестном направлении, Михелай и Альба нашли своё предназначение. С Йимиром остались только Констабаль и Сименторий. Талами был рад и этому. А ещё он постоянно представлял, как Олия закончит обучение и станет его супругой, так что к его команде прибавится ещё и она. Сименторий, конечно же, познакомился с ней, когда они с Йимиром решили все политические дела и когда у них образовалось свободное время. Но девушка сказала, что магия воздуха давалась ей немного сложновато. Оно и понятно – это же противоположная стихия. И зентеру сложнее всего познать именно эту сферу. Так что скорее всего к началу грядущего испытания она не успеет закончить финта’урин. Йимир не отчаивался, а лишь говорил, чтобы она продолжала прилежно учиться. Он предложил ей свою помощь, но она отказалась, утверждая, что ей достаточно того обучения, которое она получает во время занятий, и не хотелось бы нагружать себя сверх того. Он против не был и даже, наоборот, похвалил её за рассудительность.

Однажды на Йимира свалилось много дел в один миг. Одновременно в Зактарисе и Октарисе объявилось несколько саткаров, которые нападают на чародеев. В Финтарисе один ученик-зактар оскорбил учителя, из-за чего между Финтарисом и Зактарисом чуть было не разгорелся конфликт. У зентеров чуть было не началась междоусобица из-за каких-то споров о магических артефактах. Как будто бы в тот хавор кто-то провёл жуткий ритуал и стравил весь Сенон друг с другом. Йимир и Сименторий занялись делами саткаров, а междоусобицу и оскорбление учителя на себя взял Констабаль. С помощью саткарского чутья кольера и могущественных знаний октара к вечеру удалось изловить всех огненных тварей и отправить обратно в Хор. Что интересно, перед смертью каждый проклятый кричал одно и то же: «Великий Йимирон, пощади!» Но они оба не обращали никакого внимания на ложь, которую изливают эти чудовища. Констабаль достаточно успешно справился со спором об артефактах. Оказывается, в Сеноне объявились какие-то странные валирдалы, которые носили на себе вещи, на которых были наложены какие-то интересные чары, что работают на электричестве. Сфера магии называется технология. Эти чародеи были из какого-то другого мира, который назывался Анклав. И они предлагали сенонцам перейти к ним. А взамен эти анклавовцы подарят им свои магические артефакты. После небольшого разбирательства мнения разделились, и одни были против, другие совсем не против. В общем, Констабаль каким-то образом вывел этих жителей Анклава на чистую воду и показал, что те не собираются дать сенонцам свои артефакты, заряженные технологией, но просто-напросто хотят их поработить. Враги были изгнаны, спокойствие восстановлено. А вот проблему со скандалом между учеником и учителем решить так и не удалось. Поэтому Йимир прибыл в финта’урин и стал разбираться. Всё дело в том, что учитель был слишком высокомерен, чтобы признать свою неправоту, а ученик слишком прямолинеен, чтобы сгладить все углы. И вот Йимир занимался перевоспитанием обоих. Но это не получилось. Потому что оба считали себя правыми, хотя почему-то смотрели друг на друга и постоянно обвиняли кого угодно, лишь бы не себя. Этот вопрос решался очень долго, так что кольеру надоело смотреть, как двое из его народа не могут прийти к согласию, и решил, что зактар допускается до прохождения испытаний с такими минимальными знаниями в финта. Не все были согласны с таким решением, однако посредник сказал, что мир между четырьмя народами важнее. Да, это было не самым правильным решением, и Йимир знал, что на испытаниях оно даст о себе знать. Но это будет ещё не скоро. Главное, здесь и сейчас были спокойствие и мир.

Вернувшись после такого тяжёлого испытания своих способностей в Кольен, он тут же спустился на первый уровень, вошёл в палаты кольера и упал на свою кровать, чтобы предаться сну и позволить этому загадочному процессу стереть всю тяжесть воспоминаний и восполниться силами для того, чтобы продолжить встречать трудности жизни кольера.

Не успел он уснуть, как тут же видит сон. Ему он уже являлся. Огромное воинство саткаров. Впереди – архидуры со своими высокомерными речам, рядом – ражгары, раждалоды, саткаралы разульфуды, шоргары колургары с астгарами, зангары, гургары, таргары, сатлзуры, таулии, пиры. Над головой – спирально закручивающаяся пепельная туча, дратгары, циргары, рразгары, тирфы. Потом выходят сеоргары со своими пророчествами о предстоящей битве и последующей за ней победе. Затем появляется Диона, которая предвещает пришествие Йора. А после явился сам творец чудес и чудовищ. Йимира наполнило ощущение того, что создатель рядом, ощущение, которое он не спутает ни с каким другим ощущением.

Тут же сон завершается, и Йимир пробуждается. Стоял амак, однако перед глазами до сих пор эта картина, прям как наяву. Но, что было самым главным, ощущение присутствия Йора… Нет, не Йора, а Талата. Да, именно его отца – кольера Талата. Именно это ощущал Йимир, когда прежний посредник покидал Сенон и уходил на исполнение великого предназначения. Но ведь только что во сне он ощущал таким образом пришествие Йора. Не может же быть такого, что Талат – это Йор. Нет, это не может быть правдой. Ведь во сне Йимир отчётливо понимал, что великому не нужно было принимать физические облачения, ведь саткары были его руками и глазами. Через это грозное воинство пламенных существ он и творил свою волю. Что ж, значит, Талат не мог быть Йором. Но, с другой стороны, то, что творец чудовищ никогда не принимал физического обличия, не означало, что он этого не может. Тогда он вполне мог стать Талатом, чтобы исполнить свою задумку. И если Йимир – творение Йора, этим можно объяснить саткара внутри. Он – самый настоящий саткар, сотворённый этим великим. От осознания этого его мысли помутились. И, боясь принять эту истину, он похоронил её глубоко в себе и забыл об этом. Забыл до определённого времени. Если кто-то думает, что просто взять, захотеть и забыть такое невозможно, то спешу напомнить одну простую, но важную истину – что саткар способен изменять собственную сущность, что помимо всего прочего также означает способность что-либо предавать забвению, чтобы эти мысли или воспоминания не терзали его душу. И вот, воспользовавшись тем, что он обрёл благодаря сущности того, чьё существование он отвергал, Йимир сделал так, чтобы эти воспоминания не мешали ему жить. Так что, ещё немного насладившись сном, кольер начал новый тарэн полным сил и готовым к любым испытаниям.

Таким образом пролетел алват. Целый алват с тех самых пор, как Йимир был провозглашён талами и занял место своего отца. Было сделано много дел в Сеноне, что лишь убеждало других в одном – на месте кольера оказался именно тот, кто нужен. Конечно, дело с расширением территории Финтариса, а также дело с разрешением пятой стихии во всём Сеноне так и не продвинулись, потому что это были сложные вопросы. И Йимир не знал, как начать их решать. А Моран советовал не торопиться с этим решением, но и не забывать о них, потому что они сложны, и нужно сначала всё как следует взвесить, прежде чем говорить да или нет. Тем более Йимир пока что служит кольером только один алват и не может видеть всей картины целиком, не способен понимать некоторые вещи, для которых нужно время для приобретения опыта. Талами так и поступал. Но в общем и в целом всех устраивало то, как к решению различных вопросов подходил новый посредник. Он боролся с саткарами, с одержимыми, вовремя замечал кроакзирование четырёх элементов в одном месте, со всей серьёзностью подходил к конфликтным ситуациям и не успокаивался, пока не доведёт дело до конца. Да, иногда он не знал, как поступить, и находил лишь временное решение. Так, тот конфликтный зактар-ученик снова проявил себя. На этот раз он отличился своей воинственность и прямолинейностью в Зентерисе. Но это даже и стало решением. Йимир сказал, что виновным во всех этих конфликтах является именно ученик, потому что это был уже второй учитель, с которым он вызывает вражду. Чародея поставили перед выбором: либо он приносит извинения и зентеру, и финтару, либо он исключается из зенте’урина и лишается права на участия в испытании. Юноша сделал немудрый выбор и, проклиная всех сенонцев, удалился в Зактарис, так что о нём больше не слышали. Подобных ситуаций было не мало, когда Йимиру не удавалось разрешить какую-то проблему сразу, но со временем он возвращался к ней и делал так, как нужно. А ещё сенонцы то тут, то там всё-таки встречали адептов технологии Анклава. Но теперь эти кибер чародеи, как они себя называют, не брались никого вербовать в свою, как они говорят, организацию и не предлагали им приобрести свои, как они говорят, устройства. Йимир пообщался с несколькими адептами Анклава, но толком ничего выяснить ему так и не удалось. Кто они и что им нужно, так и осталось загадкой.