Но помимо хороших вестей к Йимиру стекались и не очень хорошие. Так, даруры, которые с пришествием завоевателей затаились и перестали творить свою саткарскую магию, почувствовал свободу и принялись вершить свои мерзости с новой силой. Вновь Йимир, Олия, Констабаль, Зандр и псары возобновили с ними борьбу. И, казалось бы, от этого количество отступников должно уменьшаться. Однако из миссара в миссар таких вылазок становилось всё больше. Для Сенона это стало основной проблемой. Да и Викатар был тут как тут со своей просьбой разрешить практику в пятой стихии, как будто бы он лично плодит даруров на зло Йимиру и пытается вывести кольера из себя, чтобы тот изменил своим принципам и разрешил ему это. Но посредник был непреклонен.

Часть 17

Помимо этих дел сын Талата брал уроки обращения с мечом у Зандра. Предводитель псаров был очень ловким и умело орудовал своим клинком, а потому, конечно же, согласился дать уроки своему другу. Однако для этого они ходили не на арену испытания, а в комнату для допросов, потому что Йимир не мог держать Орха, будучи сенонцем. Он призывал сущность саткара, так что его руки менялись, наполнялись мощью, из-за чего он обретал способность не просто свободно держать меч-топор, но и достаточно умело орудовать им. Однако псар обучал Йимира не только тому, как правильно держать клинок или как размахивать им, но и всяческим приёмам. А для этого нужно было призывать дополнительные силы саткара, из-за чего руки Йимира ещё больше обволакивались мощью огненного существа и становились красными до плеч. А вместе с этим сенонец чувствовал, как его вторая сущность начинала преобладать в нём. Так что ему приходилось не только впитывать знания фехтовальщика, но ещё и приходилось обуздывать и подавлять жуткие черты своей сущности. Таким образом этими тренировками достигались сразу две цели. Олия всегда присутствовала на этих занятиях. В отличие от Йимира, она считала, что чародею не нужно развивать воинское ремесло. Но она хотела видеть, как покоряется его вторая сущность, ведь помимо этого, они с Йимиром дополнительно занимаются тем, чтобы сенонец победил саткара и не позволил ему выбраться наружу. И вот однажды после хорошей тренировки, когда они с Зандром изучили ещё один приём с использованием Орха, трое сенонцев возвращались на первый уровень дворца, им повстречалась Лэн. Все трое приветствовали эджага. И Йимир обратился к ней:

– У тебя есть какой-то вопрос на счёт сенонцев?

– Я хочу спросить о тебе, если позволишь?

– Конечно. Я постараюсь ответить тебе как можно точнее.

– Скажи, Йимир, почему ты подавляешь саткара?

Все трое переглянулись, и кольер спросил:

– Тебе рассказал Сименторий, да?

– Нет, но твой друг хотел рассказать кому-нибудь эту тайну раньше, однако он сумел пересилить себя, а потому сейчас знание того, что ты – саткар, для него совсем не искушение.

– Тогда кто тебе рассказал?

– Никто. Я – эджаг, ты забыл? Я вижу больше, чем говорю, и храню знания тысяч и тысяч алватов. А потому я ещё с самого начала увидела в тебе это. Ты – добрый саткар, как это было раньше, ещё до того, как они разозлились. Но теперь я вижу, что ты почему-то подавляешь саткара. Почему?

Йимир огляделся вокруг. Они стояли в коридоре, где находились комнаты псаров. Сейчас была середина хавора, а потому все соглядатаи были на арене испытания, проводя свои тренировки. Здесь никого не было, а, значит, они могли поговорить, не опасаясь ничего. Йимир ответил ей:

– Потому что саткар, который во мне, злой. Понятно? И если я не буду его подавлять, он возьмёт верх, и я стану, как и все саткары, злым.

– Но саткар не в тебе. Саткар это и есть ты. Ты подавляешь самого себя. Твоя сила не полная.

– И что мне, по-твоему, делать? Позволить этому чудовищу выбраться наружу, чтобы он сеял разрушение и смерть?

– Только тебе решать, что ты будешь делать: сеять разрушение и смерть или созидание и жизнь. Тебе нужно отыскать равновесие со своей второй сущностью. Тебе нужно сосуществовать с саткаром, а не бороться с ним. Потому что в таком случае он будет противостоять тебе. И когда-нибудь это обернётся катастрофой. Для тебя и для твоих друзей. Саткар вырвется из тебя, как потоки магмы из жерла вулкана, и тогда тобой будет управлять злоба и ярость. Но, что будет самым страшным, ты будем считать это всё правильным.

Йимир отвечал ей достаточно грубо:

– Да? Может, ты дашь мне совет, как же найти равновесие между саткаром и сенонцем?

– Нет, это должен сделать ты сам. Я лишь сказала то, что вижу. Но в тебе никто не разберётся лучше, чем ты сам. Конечно, если здесь бы Йор, твой создатель…

Он грубо перебил её:

– Но его здесь нет, поняла? Как и твоего создателя. Поэтому, если не можешь дать совет, как мне начать сосуществовать с саткаром, то и нечего меня учить. Иди в свою библиотеку и листай свои книжки.

Та совершенно невозмутимо ответила ему:

– Как скажешь, Йимир.

А после оставила их троих наедине. Олия долго смотрела на Йимира, а после сказала:

– Что с тобой? Я тебя не узнаю, - он молчал, - Догони её и попроси прощения.

– Нет.

– Что значит нет? Эджаг хотела сделать как лучше, а ты нагрубил ей, - он молчал, - Иди попроси прощения.

– Нет.

Я тебя совсем не узнаю.

Он ничего не говорил, потому что пока что ещё не понял, ошибся он или нет. Но Олия взяла всё в свои руки и догнала хранительницу библиотеки, чтобы принести извинения за Йимира. Но та лишь отвечала:

– Не стоит. Я всё понимаю. Он продолжает подавлять саткара. А саткар продолжает противиться этому. Он пытается его уничтожать, чтобы его не было, но его вторая сущность не позволит ему это сделать.

– И что же ему делать?

Этот вопрос Олия задала для себя, однако Лэн отвечала:

– Искать. Он должен искать этот способ, ведь только он знает себя лучше кого бы то ни было. А ты, кто дорога ему, можешь только лишь помочь.

– Как?

– Когда он совершит ошибку, ты должна быть рядом, чтобы не дать этой ошибке стать катастрофой.