На песчаном пляже несколько сопнаров практиковались в своей магии. Находясь внутри пентаграммы, они повторяли магический приём, который им показал Санум. Чуть дальше находился вход в пещеру, а точнее, целый подземный лабиринт, где проживали местные чародеи. Над ними также находилось большое поселение. Йимир заметил, что эфир тут непрестанно содрогается от творимой магии сопна. Олия не отпускала его руку. Сименторий постоянно держался поближе к нам с Лэн, чтобы слышать то, какие вопросы задаёт эджаг и каки ответы на них я даю. Зандр шёл, чуть подотстав, постоянно всматриваясь и вслушиваясь. Он всегда был таким – извечно настороженным даже там, где в этом, казалось бы, не было необходимости. По просьбе Йимира я провёл их по поверхности, где они в течение заката и раннего амака могли наблюдать, как живут те, кого они называли отступниками. Все сопнары были облачены в красные мантии. И талами удивлялись, что среди чародеев свободно существуют также и саткары. Я сказал, что все эти обитатели Хора были рабами. Рядом с кем они стоят, тому они и принадлежат. Они даже поговорили с некоторыми чародеями. И Йимир сказал своим друзьям, что они совсем не выглядят, как некие злодеи, одержимые своей силой. Это были самые обычные чародеи. Только то, что сын Талата раньше видел, как скрытое и незначительное, тут было обычным. Да, эти сенонцы когда-то раньше были зактарами, октарами, финтарами и даже зентерами, о чём свидетельствовали некоторые части их одеяний, которые можно разглядеть между их красных мантий. А бывший зактары так и не изменили своим традициям, надевая свои части доспехов поверх своих мантий. Только теперь, глядя на этих чародеев, Йимир видел, что обычной магии в них меньше, чем этой, пятой стихии. А ещё он постоянно ловил на себе пристальные взоры, как кто-нибудь пялится на него исподлобья. Но это можно было объяснить далодичностью – тот, кто впускает в себя сопна, становится параноидальным. Но то, что они носили в себе отголоски старых сфер магии, сейчас служило им в какой-то мере защитой, ведь они разбавляли их сущности, из-за чего эти сопнары не могли стать одержимыми преследованием. Гости с материка также видели, что архитектура осталась неизменной. В основном преобладали зактарские виды построек. Но иногда можно было видеть и зентерские. А всё потому, что строения магов огня возводились из магмы. А сопна как раз таки граничит с магией огня. Так что всем заклинателям было нетрудно, изучая саткарологию – свою основную магию, - перейти немного на огненную. Посложнее было с земляной магией. Дома при помощи этой стихии возводили те, в ком ещё осталось достаточно этой самой земляной магии. Это также убеждало Йимира в том, что здесь проживают самые обычные чародеи, в ком нет ни капли одержимости.

После того, как мы прошли поселение, что располагалось на поверхности, я повёл их к пещере на берегу, чтобы познакомить их с тем, как живут заклинатели в подземных чертогах. Но моё предсказание подсказывало мне, что дальше их поведёт Санум. Так и случилось. Когда мы вышли на пляж, то увидели, что количество сопнаров прибавилось. Даже образовалось некое столпотворение. Когда мы приблизились, толпа расступилась, и Йимир сразу узнал Санума, хотя и не видел его в лицо никогда, ведь человека можно легко отделить от сенонца.

– А вот и гости с материка, о которых мне уже тут рассказали, - он обратился ко всем сопнарам, что его окружали, - Вам не о чем беспокоиться. Лезер не предал нас. Он просто показывает тем, кто решил нас посетить, места, где мы живём. Ну что, зордалод, не представишь нас друг другу?

Но мне ничего не пришлось говорить, потому что ему отвечал Йимир. Да, Санум, конечно же, знал, кто перед ним, ведь он, как мастер зора, мог видеть сущность живых, наверное, даже лучше, чем я. Но все эти вопросы нужны были для того, чтобы привлечь к себе Йимира и показать, что в дарурах нет ничего страшного. Пока они стояли и разговаривали, я удалился снова побродить по воде в полном одиночестве, потому что это шумное общество начинало опять докучать мне.

А вот Йимир и его друзья, кажется, наоборот, привыкали к этому обществу. Сопнары, что окружили их, выглядели довольно обычными сенонцами, из-за чего у всех четверых возникало какое-то странное ощущение, что именно такими и должны быть настоящие сенонцы. Санум, которого все так боялись, на деле оказался очень даже приветливым и весёлым человеком. Сущность саткара, что зиждилась внутри Йимира, показывала лишь одно: в нём нет никакой опасности.

Сейчас предводитель даруров стоял в окружении таких же, как и он, рассказывая Йимиру о том, как им здесь живётся, из-за чего представление кольера об этом месте сильно менялось. Ведь он всю свою жизнь предполагал, что здесь самая настоящая темница, что все отступники томятся на этом самом острове пятой стихии, что это гнусные отродья, которых было бы лучше уничтожить. Но нет. Йимир видит иное. А потому возник вполне закономерный вопрос: почему всё это так? Почему сенонцы на материке ведут себя странно, как будто бы они прячутся за масками, как будто бы они все не настоящие. Санум, как ни странно, ответил на этот вопрос:

– В те времена, когда мне было позволено свободно ходить по всему этому миру, я продолжал вглядываться и всматриваться, вслушиваться и вчитываться. Сенонцы признают Йора, и это правильно. Они знают и о других великих, на подобии Датарола и Ксариора, и даже Бэйна. Однако среди них я видел иное божество – Унвал. Ты наверняка мог слышать о нём, но, как и все, не придавал этому имени никакого значения. Однако именно то, что мы познаём лишь краем своего сознания, порой может быть опаснее того, на что мы устремляем всё своё внимание. Пойми, кольер: не сопна или зора делает сенонцев одержимыми, а именно этот Унвал.

Посредник отвечал ему:

– Так, получается, нужно искоренить поклонение этому божеству.

– В том-то и дело, друг мой, что искоренять-то и нечего. Они ему не поклоняются. Спроси у любого сенонца, знает ли он это имя. Уверен, если и найдётся такой, кто сможет его вспомнить, то это будет какой-нибудь книгочей. Для остальных этот нечестивый бог не больше, чем пустое место. Поэтому искоренять тут и нечего.

– Как же нам тогда быть? Как нам вернуть мой народ к истине?

– Заменить одну одержимость на другую.

– Что ты хочешь сказать?

– Дать сенонцам то, на чём они могут сосредоточиться. Магия, которая будет влиять не только на их поведение, но и мышление.

– Так вот что имел в виду Лезер, когда говорил, что его сила расширила понимание мира, возвысила его над жизнью, так что теперь он может видеть гораздо больше и дальше, что теперь ему практически ничто не может навредить.

– Именно так. Обучаясь зора, он обрёл смирение некроманта, самообладание бессмертного и мудрость лича. Другие же, обретая величие в сопна, познали единство саткарала, величие Хора и силу архидура.

– Постой, ты хочешь сказать, что занимаешься этим уже давно? С самого сотворения сенонцев ты освобождаешь их от власти этого Унавала?

– Получается, что так. Но ты не подумай, я не хочу выставлять себя спасителем и освободителем, ниспосланным великими. Как и ты, я выполнял великое предназначение. Но до определённого момента не понимал, в чём оно заключается. Я просто предлагал всем чародеям Сенона вкусить величие сопна и зора. Но со временем я пришёл к такому выводу. То, что считается одержимостью на материке, в действительности является благом и освобождением.