Первым в себя пришёл, как ни странно, Мыслитель:

– Так значит, ты всё это врем, что мы тебя знаем, был ходячим мертвецом?

– За исключением того, что я не ходячий мертвец, ты прав.

– А кто тогда ты?

– Я – воплощение смерти, обладающее вечной жизнью и бессмертием. Я повелеваю духом в ваших телах, управляю жизнью и смертью. Моя сила убивает живого, воскрешает мёртвого и дарует безграничное могущество бессмертному. Но я не мертвец, хоть и не живу в том смысле, в каком это принято. Мертвец – это тот, кто умер и лежит мёртвым. Я же – разорад, созданный из смерти, тот, кто с помощью силы, что несёт живым смерть, был сотворён для бессмертного существования.

Мои слова сполна ответили на его вопрос, однако он не перестал интересоваться моей сущностью. Так что в это обсуждение постепенно вовлекались все сослуживцы. Как и во всех моих прошлых жизнях, так и сейчас, у людей по отношению к нежити возникают одни и те же вопросы: «Какого это, быть бессмертным?», «Что ты чувствуешь?», «Нужно ли тебе, есть, пить, дышать, спать?», «Умею ли я любить?», «Как происходит обращение в нежить?», «Что для этого нужно?» и подобное в том же роде. Так, до сгущения сумерек, пока нам всем не настала пора возвращаться по домам, мы сидели и обсуждали эти вопросы. А, когда мы покинули нашу базу, Невеста спросила:

– Если тебе не нужно спать, чем ты сейчас займёшься?

– Обращусь тенью Пустоты и буду наблюдать за людьми, как это и было все эти годы.
– ответил я и на глазах у своей группы обратился чёрным духом и взметнулся ввысь.

Да, такого я ещё не делал – никогда до этого я не раскрывался перед другими добровольно. В моих предыдущих жизнях мне встречались такие люди, кто, разговаривая со мной, могли находить признаки моей нечеловечности, а после догадывались о том, что я – пришелец из другого мира. В этом случае у меня была возможность остаться нераскрытым, так что Дэут не смог бы доказать свои наблюдения. И о моей тайне знал бы только он один. Но теперь я с другой стороны гляжу на людей, которых видел всегда с одной. И это было достаточно интересным опытом. То, как они отреагировали на откровение, которым я поделился с ними, дало мне новую возможность, как ещё можно попытаться очистить этих скверных людей от греха и нечестия, а также открыло перспективы для дальнейшего исследования и постановки экспериментов над ними.

Наше сотрудничество продолжилось, как раньше. Вопросы не закончились. То и дело кто-нибудь из нашей группы спросит меня о чём-нибудь, что касается, как они говорят, потустороннего мира. Так что границы наших бесед расширялись, переходя постепенно к другим существам, которых можно повстречать по ту сторону. Да, их ограниченному мышлению сложно воспринять многомерность пространства. Для них есть лишь два мира: этот, где обитают они, люди, и другой, потусторонний, где таятся всяческие страшилища, на подобии меня. А теперь для них открылись другие кошмарные существа, которых им нужно опасаться не меньше нас. А, когда разговор зашёл о саткарах, то здесь оживился уже наш чародей. Его расспросы, касающиеся этих существ, были кое-чем личным. Мне было ведомо, почему он так падок на проклятых, однако предлагал ему поделиться этим с остальными. Ему было непросто на это решиться, но я сказал:

– Так ты сделаешь себе только лучше. Во-первых, избавишься от груза, который лежит на твоём сердце. Во-вторых, не останется никаких тайн от всех нас.

Взоры нашей группы устремились на него, и он, взвесив все последствия, всё-таки решился рассказать, однако первым, что изрекли его уста, был вопрос, который он обратил ко мне.

– Зорагалдиум ведь связан с вами, с нежитью?

Я отвечал ему:

– Всё правильно. Это – день, когда в мир приходит Зорага, дух гибели, несущий смерть. Он – творец всякой нежити. В том месте, где он появляется, начинается страшная эпидемия. Одни выздоравливают, когда как для других эта болезнь означает приговор. Приговор за грехи. Те, кто всю свою жизнь занимались ничтожными делами и погрязли в пороках, умирали. Их хоронили и предавали забвению. Но частицы Зораги постепенно обращали умерших в нежить, так что они вырывались из своих могил и продолжали влачить своё бессмысленное существование. Но Зорага приходил не только с целью посеять болезнь, но и собственноручно лишить жизни одного из самых ничтожных существ. От его прикосновения завершалась жизнь, но это же самое прикосновение запускало процессы превращения мёртвого в нежить. И не просто нежить, а могущественного зоралиста или, как его ещё называют, лич. Этот бессмертный обитает на том месте, где он и был воскрешён. И его могущество не знает границ. Таким образом начинается и таким образом завершается Зорагалдиум.

Чуть призадумавшись, Дэут отвечал:

– Что ж, значит, я всё правильно понял. Спасибо, что утвердил мои знания. Но только я знаю другой Зорагалдиум.

Я подхватил его слова:

– День, когда из потустороннего мира в этот приходят саткары.

– Верно. Мои родители были из числа тех, кто каждый год готовились к Зорагалдиуму. Они в этот день не совершали никакой работы, не читали никаких книг и вообще ничего не делали, боясь, как бы не согрешить, чтобы, если вдруг Зорага снова появится, он посчитал их праведными и не унёс их жизни. Так на протяжении всей своей и моей жизни мы раз в год погружались в состояние, подобное смерти. Мы как будто бы пребывали в глубочайшем трауре и ненавидели себя за то, что жили и грешили. Но в одну из ночей Зорагалдиума в наш дом вторгся саткар. Маленький огненный коротышка. Миг его называют, по-моему. Он вселился в моего отца и сделал его одержимым. Он изнасиловал мою маму и растерзал её. Не знаю, был бы я следующими или нет, но я сбежал и долгое время скитался по улицам. Если ли бы не пробудившийся дар магии, я бы, наверное, погиб. Но, пытаясь научиться управлять этими непонятными разноцветным потоками, которые были везде и повсюду, я постепенно становился чародеем, которому не нужно было есть, пить, спать и дышать. И всё бы ничего, но в ночь на Зорагалдиум я вновь повстречался с одержимым. Он налетел на меня и хотел изнасиловать. Благо, полиция оказалась поблизости. Общими силами нам удалось прогнать врага. Скажи, бессмертный, почему это так? Почему вместо духа гибели в наш дом пришёл саткар?

Я отвечал ему:

– Прошли те времена, когда Зорага являлся в ваш мир, чтобы сеять чёрную смерть. Больше в этом надобности не было. Однако традиции людей остались. И под действием грешной и мерзкой сущности люди стали смешивать эту знаменательную ночь с чем-то иным, творя мерзкие гибриды. Одним из таких изуродованных слияний является чествование саткаров. Учения Богохульника или же наставления Аббарона проникали в дома людей, и они стали творить мерзкие саткарские ритуалы, рисуя пентаграммы и занимаясь греховными делами. Те, кто, подобно тебе, унаследовали от своих предков или же по волю случая получали магические силы, приводили ритуалы в действие, в следствие чего огненные твари приходили в ваш мир и делали, что им вздумается. Так, ночь страха перед грехом, во время которой приходит дух гибели, обратилась ночью разврата, когда в мире появляется саткар.

Да, в прошлых жизнях кому-то из нас приходилось побеждать этих огненных существ, чтобы они свою огненную власть не распространяли тут. Ведь эти существа известны своим стремлением разрушать и угнетать. Огонь – их стихия, и мучения – их услада. И такие ритуалы были довольно редкими. Однако Дэут продолжил нам рассказывать о себе:

– Желая сражаться с саткарами и хранить души людей, я пытался стать полицейским. Я открыл им свои магические способности. И они понятия не имели, что со мной нужно делать. А потому я побывал во многих местах, но никто не знал, как тренировать чародеев. Пока, в конце концов, я не оказался в тайной организации, о чём я не могу рассказать. Оказывается, у них были такие же чародеи, как и я, которые желали направить свою силу на благо народа. И я был рад проходить там обучение. Я много чего узнал, многому научился, а после стал служить в другой тайной организации. Мы пытались выслеживать валирдалов, чтобы ловить их и заставить служить на благо государства. Но ты, наверное, понимаешь, чем это оканчивалось каждый раз.