– Видишь? Я всё тот же тоугвар, ведь знаю все твои приёмы.

Зодиал ничего не отвечал ему, а лишь напирал с новой силой, ведь внешность сильно рознилась со словами. Он всё больше походил на саткара, а то, что он знает, чем заканчивается такой приём, говорит лишь о том, что у него остались воспоминания тоугвара, но никак не его сущность. Теперь, помимо того, что каждый шаг создаёт небольшие колебания подземных недр, сила земли стала метаться вокруг его тела и наносить дополнительный урон саткару, который продолжал отступать и расти. Конечно, изменения были очень незаметными, однако они были. И это понуждало тоугвара не останавливаться. Его бывший брат должен погибнуть в этой битве. Но, видя, что саткар так и не принимает бой, решил подловить его. Нырнув под землю, он быстро оказался за спиной Сэрдила и ударил его по спине. Всё это было настолько быстро, что саткар сначала замешкался и получил ещё два удара. Но после развернулся и уже не стал уклоняться от поединка, ведь в его руке был его бугристый меч.

Тем временем из пентаграмм повылезали слуги Сэрдила, и братья Зодиала принялись сражаться с ними. Стоит признать, в познании своей новой силы предатель зашёл слишком далеко, ведь теперь саткары стали перенимать не только сущность скал, которая делала их более устойчивыми, но и зачатки силы земли. Однако это не было их сущностью, ведь они до сих пор был огненными порождениями Хора, и огонь оставался их стихией. Мастерство управления землёй они как раз таки познавали, как магию. А потому им приходилось концентрироваться и подражать. Так, они могли использовать землю для того, чтобы перемещаться под ней. Это защищало их от того, чтобы кто-нибудь поймал их в ловушку, пока они ныряют в пентаграммы. Однако тоугвары всё же были связаны с землёй, а потому те, кто оказывались в её чреве, погибали, потому что сыны Ваула ощущали врагов и сжимали там. Те, кому повезло не погибнуть от мастерства тоугваров повелевать землёй, пытались блокировать удары исполинов с помощью каменных преград, которые они по мановению руки выставляли перед их двуручными оружиями. Да вот только всё это было бессмысленно, ведь оружие мастеров земли, созданное из земли, обойдёт земляную преграду. Так и получалось – мечи, молоты, копья, бовануры, цепы и алебарды проходили сквозь их преграды и поражали самих саткаров. Кому-то хватало лишь одного удара, чтобы лишить его жизни. А тем, кто после первого попадания не погибали, нужно было нанести ещё один такой же удар или ещё сильнее, потому что от повреждений они страдали, а саткары же от страданий усиливались. Но рана так и оставалась раной, поэтому если поразить врага второй раз, то урон будет всё равно ощутимее, чем в первый. И обычно этого было достаточно – враги, выжившие после первого попадания, всё равно погибали после второго. Лишь одного особенно стойкого ражгара пришлось поразить трижды, чтобы вернуть его зераж обратно в Хор. Но после того, как он выжил от второго укола копьём, перед тоугваром воздвигался саткар, который был в раза полтора выше него. Сыны Ваула, наблюдая за тем, как саткары учатся управлять землёй, наполнились решимости истребить всю эту погань, потому что это было неким извращением природы. Пусть эти огненные существа продолжают быть огненными. Незачем саткарам уподабливаться им, тоугварам. Потому натиск усиливался, и несколько громил быстро справлялись с огненными тварями, которые пребывали в ступоре оттого, что не знали, как пользоваться их новой сущностью. Они были созданы из огня и для огня. Быть камнем означало отринуть всё, что в них было заложено, и устремить весь свой разум на познание этого. А по той причине, что они все слуги Сэрдила, частицы его силы будут с каждым мигом всё больше и больше передаваться тем, кого он приручил.

Один меч наносил повреждения, рассыпался в прах и снова собирался из земли, другой разбивался о скалу, дикий рёв саткара изливал всю агонию ударов тоугвара. На его потрескавшейся плоти, как и раньше, не было заметно следов от удара. Однако внутренний саткар полнился ран. Сущность пламенного отродья с каждым новым ударом становилась лишь более явной, как будто бы Зодиал не приближал мгновение смерти этого исполина, а помогал ему окончательно принять свою истинную форму. Сэрдил медленно увеличивался в размерах, из его каменной плоти стали произрастать каменные шипы, даже начало образовываться что-то на подобии каменных крыльев. Но его саткарских сил всё ещё не хватало для того, чтобы нанести хоть сколь-нибудь ощутимый урон своему брату, истинному тоугвару. Ему с каждым ударом становилось всё сложнее маневрировать, а потому уже все приёмы с землёй, которые Зодиал использовал против него, причиняли ущерб и калечили этого жуткого исполина. Зодиал не щадил его. Удары мечом сделались настолько молниеносными, что одновременно существовало четыре таких оружия: первое находилось в руках сына Ваула, второе торчало меж каменных осколков, третье исчезало, четвёртое, наоборот, только лишь появлялось, чтобы, когда Зодиал оставил очередной свой меч в коже Сэрдила, четвёртый уже укладывался ему в руку, чтобы оказаться низвергнутым на врага. Саткар так и не научился парировать удары, а потому продолжал пропускать каждый выпад своего противника и тщетно наносить свои. Когда же он сделался невыносимо огромным, Зодиал применил очередную силу земли, так что она его проглотила таким образом, чтобы осталась торчать его верхняя часть туловища. И град ударов продолжился. Сэрдил явно был в замешательстве и не мог ничего поделать. И тогда он использовал остатки сущности тоугвара, которые пребывали в нём, чтобы погрузиться в некогда родную пучину. Зодиал нанёс один удар в пустое место, а после остановился. Очередной меч, созданный из земли, улёгся ему в руку, а после исчез. Сын Ваула тут же опустился на землю, уложил свои ладони на неё и сказал:

– В нём всё ещё осталось что-то от тоугвара, - чуть помолчав, он заключил, - Но это ничего не меняет.

В разных частях этого мира происходили различные землетрясения. Причём источник постоянно менялся. Сегодня он был в одной части, завтра – на совершенно противоположной. Людей это, конечно же, беспокоило и даже пугало. Зодиал пытался преследовать Сэрдила, который, используя остатки своей тоугварской сущности, перемещался под землёй и занимался совершенно безумными делами, ведь в том, какие слабые были эти подземные толчки, не наблюдалось никакой пользы и никакого вреда. Предатель просто раскачивал земные недра. При этом саткаров он не порождал.

Через определённое время он прекратил это бессмысленное дело и затих. Зодиал определил самое ближайшее к нему место и пришёл туда. Это были степи. С ним также было четверо сородичей, чтобы поддержать его в бою с саткарами, которых одержимый тоугвар породит. И, конечно же, в своём физическом обличии с ними был Несарис. Зодиал сказал:

– Он тут, прямо под нами. Затаился и не двигается. Интересно, для чего?

Бессмертный низринул свой всепрозревающий взор в глубины земли, прорвался сквозь сплетение духа планеты и добрался до Сэрдила. Немного понаблюдав за ним, за тем, какие процессы протекают внутри этого каменного саткара, он ответил:

– Он продолжает своё превращение. Теряет облик тоугвара и всё, что связано с вашей сущностью, и отдаётся во власть саткара.

– Он сделал свой выбор.
– грозно, словно пробуждающийся вулкан заявил, могучий зеленокожий воитель. И после этого земля затрепетала, только теперь от силы уже истинного сына Ваула. Незримые потоки силы тащили практически сформированного саткара на поверхность. Но тот, по всей видимости, и не собирался сопротивляться этому, во-первых, потому что уже не мог, а, во-вторых, потому что не хотел, ведь он и сам готов был явиться во всей своей саткарской мощи. И вот, вскоре из недр земли вырывается что-то бурое и светящееся. Сэрдил свернулся в комок, однако, как только его ноги оказались на твёрдой земле, а тело продули степные ветра, он поднялся. Высоченный, словно гора, сияющий, словно дневная звезда, облачённая в какую-то скорлупу, дымящий, словно самый настоящий вулкан. А из этого дыма торчали два перепончатых кожаных крыла, а также на всех смотрели два отчётливых глаза. А его голос окончательно потерял глубину и незыблемость:

– Наконец-то, я избавился от этих оков! Наконец-то, я воплотился в своём истинном величии! Посмотрите на меня, братья. Вот какими должны стать тоугвары, чтобы суметь выжить в эпоху безбожия, чтобы тягаться с сильными народами, чтобы господствовать. Да, именно господствовать, ведь час настал, а наш отец так и не прибыл. Поэтому всё стало совершенно очевидно, да, теперь всё так очевидно, что кажется просто элементарным. Мы были слепы, братья, до этого мгновения мы были слепы. Ваул не солгал нам, ни в коем случае. Он просто не смог исполнить то, что обещал. Но теперь я вижу: его нет. Нигде нет. Мы остались только одни.

Он приумолк, немного придвинул своё жуткое лицо к Зодиалу, который всё это время пытался перекричать его могущественный голос. Из густого дыма показалась его голова – ничего от тоугваров в нём не осталось – лик был жутким, как у саткара: огромная зубастая пасть, широкие ноздри, из которых валил дым, глаза со зрачками-огненными шарами и два чёрных рога. Если кожа на его морде и была словно потрескавшийся камень, то рога, которые торчали из его головы, были гладкими. Зодиал прервал свою речь и, призвав в руку меч, вонзил его в голову, снизу так, что острие вылезло из его макушки. На что надеялся саткар, когда подносил своё лицо к разъярённому брату, понятно не было, однако этот удар был ощутим. Округа вся содрогнулась от дикого рёва, однако боль прошла достаточно быстро. Зодиал в это время пытался излагать свою истину с участием Ваула. И хоть противник этого явно не слышал, главным было то, что служитель великого проговорил эти слова для себя, чтобы укрепить собственную веру. И призывая своих союзников, которые готовы были уже начать давать отпор тому, кто раньше был Сэрдилом, ринулся в бой. Из дымящегося столба послышался жуткий голосище саткара: