– Как же глубоко погряз ты в скверных измышлениях. Оставь этот путь, пока не поздно, и Ваул…

– Хватит уже говорить об этом Вауле. Ты чувствуешь его, Зодиал? Скажи, чувствуешь? Вот и я тоже не ощущаю его присутствие. А это значит лишь одно…

– Сэрдил, мятежный сын Ваула, пока ты не наговорил гнусных слов, из-за которых тебе не будет прощения, взываю в последний раз: отрекись от скверны, которую в тебя подселили эти ничтожные творения, а иначе мне придётся сразить тебя.

Проговаривая последние слова, Зодиал использовал силу земли, чтобы сотворить свой меч. Сэрдил молча выслушал его, глянул на меч своего брата, после одарил мгновением своего взора Несариса, который всё время витал над этим местом в обличии тени, а после сказал:

– Кажется, тебе нужна демонстрация моей силы.

После этих слов из огненных порталов стали появляться различные саткары. И даже то, что Зодиал напал на Сэрдила, не изменило ничего. Ражгары и миги, подчинённые саткару-тоугвару вошли в этот мир и тут же растерялись, потому что бессмертный стал нагонять дух жути, сбивая их с толку.

Сэрдил демонстративно сдержал все удары земляным мечом своей раскалённой плотью, а после попытался заверить своего бывшего брата в том, что новая сущность делает его совсем неуязвимым, но это была гнусная ложь. Потому что от взора тоуваров и разорада не укрылось, какие сильные повреждения получило его огненное тело. И его кожа в виде растрескавшейся земли показывала, что сила Ваула больше не защищает его, что он, как и опасался Зодиал, всё-таки отрёкся от своего создателя и отца. И разговор с этим скверным существом только лишь подтвердил всё это. Путь назад ещё был. Сэрдилу нужно было всего-навсего отречься от саткарской сущности, и хоть он не сможет получить исцеление, пока не вернётся Ваул, но он может погрузиться в вечный сон тоугваров, ожидая дня и часа, когда вернётся их создатель. И тогда мятежник получит назад свою сущность земли и сможет продолжать служить своему господину. Однако сейчас ещё пока что бессмысленно говорить об этом, ведь Сэрдил убеждён в своём могуществе и в том, что эта сила подарит ему такую мощь, которая затмит даже силу, что они получают от Ваула. А потому Зодиалу нужно было одолеть его, а уж потом говорить с ним.

Когда сдерживать беспощадные удары истинного тоугвара уже не было сил, Сэрдил призвал свой меч. Для этого он сконцентрировал огонь, из-за чего он стал плотным и ощутимым, и начал отбиваться от нападений своего брата. Но не мог, потому что тоугвары, в ком заложена силы земли, обучались сражаться так, чтобы отдавать все силы и всё внимание на то, чтобы наносить удары, совершенно не заботясь о своей защите, ведь их тела были скалами и практически не получали повреждения. Но сущность скалы Сэрдила растрескалась, как и поверхность его кожи, а потому не давала никакой защиты. Он не знал, как правильно парировать удары, его стать не позволяла ему уклоняться от них. Оставалось только, как встарь, принимать удары своей плотью. Но в обличии саткара они становились очень даже ощутимыми. Каждый удар Зодиала болью прокатывался по всему телу Сэрдила. И это показывало в первую очередь самому саткару-тоугвару, что изменения, которые он принял в своей сущности, не соответствуют его тактике сражения. Но здесь стоит отметить, что, приняв саткарское естество, он принял вместе с ней одну их особенность. Огненные порождения Хора устроены так, чтобы мучения и боль повышали их боевой дух, и они сражались с ещё большей отдачей. Они могут наслаждаться как чужими страданиями, так и собственными. Так, в этом сражении мы иногда видели, как ражгары носят доспехи, а на этих доспехах можно было увидеть гладкие шляпки заклёпок, как если бы их кожаные доспехи были в дополнение ко всему ещё и клёпаными. Но на самом деле это были шипы, и они смотрели вовнутрь. Да, нося свои доспехи, саткары причиняли своим чувствительным телам вред. Они страдали физически ради того, чтобы становиться ещё более агрессивными в бою и отдавать самих себя целиком этому делу. Кожа тоугваров другая – она грубая и невосприимчивая. Любой удар по ней нанесёт больше повреждений тому предмету, которым этот удар был нанесён, нежели его телу. И, конечно же, сыны Ваула не испытывают никаких болезненных ощущений. Сэрдил же, поддавшись изменённой сущности, стал, как и все саткары, чувствителен к боли, что несли удары его бывшего брата. И теперь перед ним встаёт выбор: принять эти изменения, подстроиться под них и стать саткаром полностью или же отринуть, чтобы иметь возможность вернуться? По всему было видно, что он прокладывает путь к первому выбору.

Не успело это сражение начаться, как на подмогу пришли другие тоугвары, который принялись уничтожать саткаров Сэрдила. Стоит признать, что порождения тоугвара были не такими сильными, как порождения Кальдебарсона и Аббалитона. Ведь это только лишь начало пути сопна. Чем сильнее тоугвар будет углубляться в него, тем больше будет получать от этого сил. Зеленокожие воители земли в два счёта разбили всё воинство Сэрдила, а после принялись наблюдать за тем, как их брат, обращённый саткаром, противостоял Зодиалу. Мечи разили двоих исполинов в их незащищённые места, они яростно обменивались ударами, не встречая никаких преград. И так всё это продолжалось не долго. Сердил, ухватившись за свой бок, сосредоточился на следующем ударе своего брата и постарался парировать его, но меч тоугвара чуть-чуть отклонился от траектории полёта, филигранно прошёл мимо бугристого клинка саткара и нанёс ему очередную рану, после которой он вовсе рухнул наземь.

Зодиал приготовил свой меч к очередному удару, но так и застыл, не довершив его. Не меняя позы, он так и остался стоять с занесённым над главой клинком. Дождавшись, когда пятеро сынов Ваула встали рядом с ним, он заговорил:

– Ты видишь, как сильно поменялась твоя сущность, Сэрдил. Ты перестал быть неприступной скалой, но сделался лёгкой добычей для моего клинка. Каждый твой удар поглотила земля, когда как каждый мой удар нанёс тебе сильные повреждения. И где твоё воинство, которым ты так кичился? Не успели прийти мои братья, как их уже не стало. И это ты называешь мощью?

Сэрдил утробно рассмеялся:

– Это лишь её зачатки. Подобно тому, как росткам деревьев нужно время для того, чтобы вырасти и стать, в конце концов, могущественными исполинами, так и каждой силе нужно это же самое время для того, чтобы развиться и укрепиться.

– Ты смеёшься над нами, но тем самым ты только лишь ещё больше показываешь, как сильно сущность саткара влияет на тебя. Ты прибегаешь к насмешке, чтобы возвыситься хотя бы на чуть-чуть, вместо того чтобы признать своё поражение и свою ничтожность. Оглянись, ты лежишь поверженный, а я стою.

– Твой слепой фанатизм затмил разум, Зодиал, потому что ты не услышал того, что я тебе только что говорил: этой силе нужно время, чтобы окрепнуть, чтобы укорениться и стать истинным воплощением могущества.

– Я не обратил на это внимания, потому что это настолько несуразная мысль, что не хотел бы её развивать.

– Почему же? Боишься, что твои измышления приведут тебя к выводу, что я прав?

– Ты глупец, Сэрдил, раз видишь в этом величие. Вспомни былые дни, вспомни, если сможешь, если тебе это ещё не опротивело, как мы получили своё могущество. Ваул не создал нас беспомощными, чтобы мы развивали в себе свои силы, потому что они были нашей сущностью. Нам не нужно было тренироваться в том, чтобы управлять землёй, мы уже всё сразу умели и знали. А если для того, чтобы уметь управлять какой-то силой, нужно изучать её, познавать и впускать в себя, это не сила вовсе, а нечто противоестественное. Оно будет формировать тебя, изменять по своему подобию. Ты будешь рабом своих сил, а не они – твоими рабами. Сущность саткара будет направлять тебя, будет довлеть над тобой, изменить тебя, превратит в одного из них. Ты этого хочешь?

– Зодиал-Зодиал, ты ходишь вокруг да около. По-моему, в самом начале нашего разговора стало понятно, что именно к этому я и стремлюсь – стать саткаром, развить свою сущность и начать повелевать воинством пламенных существ.

– И это значит, что ты отрекаешься от Ваула?

– Опять ты заладил со своим Ваулом. Его нет, видишь? А как отречься от того, кого нет?

– То, что его нет с нами сейчас, вовсе не означает, что он перестал существовать. Ваул сказал нам, что мы должны делать, пока он не вернётся.