Item в день Ангелов [909] я сидела опять в той же благодати, и мое хотение заключалось в том, чтобы восседать рядом с Ним во всех деяниях любви Его святейших страстей и дабы мне принять на себя страдание моего возлюбленного Господа ради Него — так же, как Он пострадал из любви ради нас. И тогда мне было дано: «Моя крепкая любовь — утеха твоя, Моя сладостная благодать — крепость твоя, Мое божественное хотение — пища твоя, Мое божественное милосердие — помощь твоя, Моя чистая истина — твое научение», а также [другие] многие словеса, каковые я запамятовала и не могу удержать в голове.

Item однажды мне было сообщено великое желание расспросить Иисуса, Чадо мое, про императора Людвига Баварского из-за невзгод и печалей, доставляемых ему королем [910] . И мне было в ответ: «Я никогда впредь не покину его ни здесь, ни там, ибо у него любовь ко Мне, которой не знает никто, кроме Меня и его, передай ему от Меня». Сего я не сделала, но опустила из опасения, что он подумает, что оное исходит-де от меня. Впоследствии мне было открыто с великим весельем и радостью, что он одолеет врагов. И в это самое время мне было сообщено, что он мертв. Но я восприняла сие с немалою радостью, ибо то были недруги его души [911] , коих он одолел.

Со мной в то время был друг нашего Господа и мой [912] . Сей очень хотел, чтобы я помолилась об императоре, ибо его заботило то, что соделал Бог с ним за столь короткое время со дня его преставления. А посему мне захотелось разузнать у Чада моего, Иисуса, что сделалось с императором. Он отвечал: «Удостою его вечной жизни». Я же пожелала узнать, чем тот ее заслужил. Он отвечал: «Потому что сей любил Меня, ибо человеческое суждение часто обманчиво». Это я услышала с немалою радостью. И радость оставалась во мне с пятницы до заутрени воскресенья. В радости я отправилась в хор и заметила, что не могу молиться. Я снова сидела в обильной благодати, имея множество вопросов и получая ответы на них, но не знаю, как о том написать. Особенно если я принимала нашего Господа, во мне было великое томление по душе господина [Людвига]. И мне был ответ: «Восхвали Меня из-за великого дела, каковое Я с ним сотворил за столь короткое время после кончины его». Я пожелала от нашего Господа, чтобы Он даровал мне истинное усердие в молитве о душе его до тех пор, пока он не будет принят в вечную жизнь.

Item я бодрствовала в ночи долгое время, и со мною было до заутрени то, что обычно случается после заутрени, когда мне благодатно вещается: «Прииди ко Мне, и Я сотворю с тобой благо, но ты не сможешь читать твои Paternoster».

В день же omnium sanctorum [913] [914] я отправилась после заутрени в хор и оставалась там в великой благодати и радости. Мне было сообщено много просьб и ответов, о которых я не знаю, как написать, сообразуясь с чистой истиной, ибо чем больше бывает благодать, тем меньше я могу о ней размышлять. Чего я желала в своих помышлениях — свидетельства о живых и умерших, — на то мне выпадает истинный и ясный ответ, так что я переношусь в великую и дивную благодать. Мне даруются такие слова: «Возрадуйся, что у тебя Господь твой и Бог твой близок к душе твоей, ведь ты — супруга Мне, а Я — возлюбленный твой. Ты — Моя радость, и Я — твоя радость. Ты — утешенье Мое, и Я — утешенье твое. Твоя обитель — во Мне, и Моя обитель — в тебе. Неси страдание Мое ради любви ко Мне, и Я тебя награжу Мною Самим, все твои желания наполню Мной и дам тебе то, чего не видело око, не слышало ухо и что никогда не всходило на сердце человека [915] , и дарую тебе святое Мое Божество ради вечного наслаждения Мной», и еще много подобных сим слов. В тот же день мне было даровано великое утешение из-за трех душ. Одна была сестрою нашего конвента, она была от меня принята с великой радостью, и мне за нее не надо было больше молиться, разве что о [том, чтобы она была принята] в вечную жизнь. Другая была женой, принадлежавшей к нашему монастырю [916] , о ней я не могла молиться ни перед кончиной, ни во время кончины, ни после кончины ее. Но однажды она была мне дана и была помянута мною. Третьей был господин фон Шлюссельберг [917] . За него я не могла молиться. О нем мне было сообщено, что он получил вечное спасение. «Однако он в нем столь глубоко, что ты его не сумеешь охватить своими истинными прошениями». Когда я снова возвратилась в себя, то была весьма радостна и прочитала «Те Deum laudamus», как с тех пор по обыкновению делала.

Item in die beati Martini [918] [919] я вновь восседала в той же благодати со многим желанием об одной душе. И тогда мне было в ответ: «Предоставь Моей справедливости исправить ее прегрешения». Я также хотела что-нибудь разузнать о том милосердном деле, которое Бог сотворил с императором Людвигом. И мне был ответ: «Он носил Меня в сердце своем, и Я окружил его Моим милосердием и никогда не выпущу из него, покуда не приготовлю его к вечной жизни». Меня попросил некий духовный, истинный друг нашего Господа, чтобы я обратилась [к Богу] с вопрошанием об императоре, ибо ему сказал один подлинный друг Божий, что тот был должен жить дольше. И мне был дан на это ответ: «Сие подлинно так, но случилось из-за человеческих прегрешений».

Item мне то и дело посылается голос, который вопиет во мне и часто повторяет одно за другим: «Желаю домой!» — «Куда же?» — «В вечную жизнь». И я не умею ему противостоять из-за обильной благодати, которая тем самым мне сообщается.

Item связанное молчание, о котором я писала прежде, его я принесла с великой хворью из постного времени и имела всякий день за исключением некоторых. Оно длилось во мне вплоть до дня блаженного Андрея [920] и в этот день оставило меня с немалой радостью, так что я могла служить Богу с легкостью и весельем денно и нощно.

Item in die sancti Nicolaui [921] [922] у меня была великая благодать, и я отправилась с немалой радостью в хор, хотела принять нашего Господа, читала с огромной охотой мой Paternoster и особенно повторяла имя Иисуса Христа. Его я упоминала раз за разом в сладкой истоме, как для меня привычно в дни Адвента. Однако священник задерживался и не мог прийти к тому времени, в какое приходил в прочие дни. Мне же было даровано величайшее хотение и стремление принять священное таинство — ибо оно, как меня учит святое христианство, есть нераздельное Божество и истинное человечество в святой плоти и крови. [И со мною было не так,] словно священник хочет мне преподать нашего Господа в таинстве, но было, как будто бы Сам Он желает прийти со священником в человеческом облике, каковым ходил по земле, истинный Бог и истинный Человек. Так я сумела бы вкусить Его тело, причем в таком Его несомненном присутствии, как в прочее время принимаю Его в святом таинстве. Священник так медлил, что я из неподдельной скорби расплакалась и стала уже помышлять, что виновата-де в этом сама. И мне было в ответ: «Я подал бы тебе Себя раньше, но желал твоей скорби» [923] . А потом появился священник. С какой изобильной благодатью мне было преподано священное таинство, о том писала я прежде [924] . Так провела я Адвент с благодатью и легкостью, с какой провожу всякий Адвент.

Item в священный день Рождества проснулась я в великой благодати еще до заутрени и поднялась с огромной радостью, как мне часто дается в сей праздник. Весь этот день, да и неделю я провела в великой благодати и радости.

Item затем in die circumcisionis [925] [926] явилась я к заутрене в хор и начала мой Paternoster в сладкой истоме по сладостному имени Иисуса Христа. Я была так объята оным сладким томлением и крепкой божественной благодатью, охватившей мне и сердце, и душу, что не могла питать какого-либо другого желания, помимо того, какое мне подается с Иисусом и из Иисуса. Столь крепка благодать и так нежны узы, что я не могу сего выразить словом и только желаю, чтобы сие ощутили все люди. Мне также дается немало ответов касательно дел, которые желательны мне и о которых писала я прежде. Не иначе случилось со мной в день Трех царей, а также в день purificationis [927] нашей Владычицы [928] .