Он молчал несколько секунд, затем заметил:

— Разумный приоритет.

Я не знала, что на это ответить. В машине снова повисла тишина, но теперь она ощущалась по-другому — напряжённее.

Поездка в Москву тянулась мучительно долго. Я пыталась сосредоточиться на книге, но не читала ни слова, только машинально перелистывала страницы. Напротив, Андрей Викторович просматривал документы, но время от времени я ловила на себе его взгляд. Напряжение висело в воздухе, но ни один из нас не пытался его разрядить.

В какой-то момент я всё же не выдержала и осторожно посмотрела на него. Он тут же отложил бумаги и, засунув руки в карманы брюк, спокойно спросил:

— Устали?

Я не ожидала, что он заговорит первым, поэтому немного замялась.

— Чуть-чуть, — призналась я. — Не привыкла к таким поездкам.

— Со временем такие поездки перестают казаться чем-то особенным, — заметил он, продолжая смотреть на меня. — Главное — найти в них пользу для себя.

— Если честно, мне кажется, что вы тоже не особо любите конференции, — я рискнула улыбнуться. — Или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — на его лице появилась легкая усмешка. — Но иногда приходится делать то, что необходимо.

И снова пауза. Только теперь в ней уже не было прежнего напряжения.

Когда мы прибыли в гостиницу, я надеялась, что этот день завершится всё же без сюрпризов, но как же я ошибалась. Администратор протянула Андрею Викторовичу один ключ.

— Почему один? — нахмурился он.

Девушка за стойкой смущённо посмотрела в компьютер и пробормотала:

— Так было забронировано.

Андрей Викторович нахмурился, достал телефон, открыл подтверждение бронирования и развернул экран к ней.

— Здесь указаны два отдельных номера.

Девушка вернулась к компьютеру, что-то долго смотрела, потом отошла и куда-то позвонила. Через время она вернулась к нам, выражение лица у неё было очень виноватым.

— Прошу прощения, но произошла какая-то ошибка в системе бронирования. Второй номер занят, и ближайший освободится только завтра. Сегодня свободных мест нет.

Андрей Викторович медленно выдохнул, явно сдерживая раздражение.

— И что вы предлагаете?

— Мы можем предложить вам один номер… — осторожно проговорила она.

Я почувствовала, как меня бросило в жар.

— Надеюсь, что с двумя кроватями? — мрачно спросил мой начальник.

— Н-н-неет… — заикаясь начала она. — Остался только номер с одной большой кроватью…

— Что? Нет, это… — я запнулась, взглянув на Андрея Викторовича.

Он несколько секунд молчал, явно размышляя о чём-то. Потом тяжело вздохнул и обратился к администратору:

— Других вариантов точно нет?

— Боюсь, да. Завтра в городе начинается крупная конференция, всё занято.

Он сжал челюсть, затем повернулся ко мне:

— Ларина, у нас нет выбора.

Я сглотнула. Боже, и как я переживу эту ночь?

Номер оказался просторным, но сам факт, что он был один, по-прежнему вызывал у меня напряжение. Интерьер был сдержанный: большая кровать у окна, небольшой диванчик у стены, рабочий стол и тёплое мягкое освещение. Андрей Викторович бросил сумку у двери и осмотрелся.

— Я буду спать на диване, — спокойно сказал он, словно это даже не обсуждалось.

— Хорошо, — быстро кивнула я, не собираясь спорить.

Меня немного удивило, что он так легко принял ситуацию, но я лишь молча прошла к кровати и начала разбирать чемодан. Напряжение между нами не исчезло, но казалось, что он его просто не замечает.

— Пойду приму душ, — сообщил он, взяв вещи и направляясь в ванную.

Я кивнула, стараясь сосредоточиться на своих мыслях, но вскоре услышала шум воды. Боже, как же неловко. Стоило отвлечься, но не получалось. Я постоянно думала о том, что мы остались наедине в одном номере.

Я нервно листала ленту в социальных сетях, пытаясь сосредоточиться на чем угодно, только не на происходящем. Но когда дверь ванной распахнулась, я почувствовала, как внутри что-то сжалось.

Подняв взгляд, я сильно пожалела об этом.

Андрей Викторович стоял у шкафа, вытирая полотенцем влажные волосы. Он был без рубашки, на нём были только спортивные штаны, и каждый очерченный рельеф мышц бросался в глаза. Чёрт.

Я резко отвернулась, притворяясь, что с головой погружена в телефон, но ощущение его присутствия никуда не исчезло.