— Ты для меня очень дорог, — наконец сказала я. — Но… я никогда не воспринимала тебя иначе, чем друга. Ты мне как брат. Прости.

Он побледнел. Лицо напряглось, челюсть сжалась так сильно, что я услышала скрежет его зубов.

— Как брат? — повторил он глухо. — Правда?

— Да… — Я чувствовала, как сердце сжимается в груди. — Я не могу предложить тебе ничего другого. Я не хочу тебя обманывать.

— Но почему? Я всегда был рядом, всегда поддерживал тебя! Что с тобой не так? Ты даже не хочешь попробовать? — в его голосе появилось отчаяние.

— Артём… Не надо. Это не изменит ничего. Я просто… не чувствую к тебе того же. Не хочу давать тебе ложную надежду.

Он сглотнул, сделал шаг назад и провёл рукой по волосам. Его губы скривились, лицо перекосило.

— У тебя кто-то есть? — резко спросил он.

— Что?

— Ты спишь с начальником? — в его голосе появились грубые нотки.

Я отшатнулась, потрясённая его словами. Гнев вспыхнул внутри, сметая остатки сочувствия.

— Как ты смеешь? — выкрикнула я. — Это вообще не твоё дело!

— Значит, да? — он усмехнулся. — Ну конечно. Кто бы сомневался.

— Я не собираюсь это обсуждать!

— Конечно, тебе удобно просто отмахнуться. Но знаешь что? Я думал, что ты другая. Честная, искренняя. А ты такая же, как все. Все женщины одинаковые. Им нужны только деньги и статус. Я ошибался в тебе.

Я замерла. Слова ударили неожиданно больно. Секунду я стояла, пытаясь переварить их, потом сделала глубокий вдох и развернулась на каблуках.

— Иди к чёрту, Артём.

Я пошла прочь, чувствуя, как ярость пульсирует в висках. А позади слышался его голос, полный злости и обиды:

— Ты ещё пожалеешь, Ксюша! Когда тебя снова кинут, ты вспомнишь меня!

Но я даже не обернулась.

Утро встретило меня тяжёлой головой и неприятными воспоминаниями о вчерашнем разговоре. Переступив порог станции, я почувствовала себя так, словно иду на эшафот. Воздух казался наэлектризованным.

Я старалась не встречаться взглядом с коллегами, быстро переоделась в раздевалке и направилась к диспетчерской, надеясь проскочить незамеченной. Но не тут-то было.

— Ксюш, подожди!

Голос Артёма заставил меня замереть. Я медленно обернулась. Он стоял в нескольких шагах, вид у него был помятый, глаза красные. Неужели тоже не спал?

— Я… насчет разговора нашего… — он замялся, подбирая слова. — Я погорячился. Ляпнул не то. Прости, ладно? Я был не прав.

Простить? Вот так просто?

Я прокрутила в памяти вчерашнюю сцену, и ледяная ярость обожгла меня изнутри, вытесняя боль. Слова Артема — несправедливые, злые, полные какого-то ядовитого презрения — встали барьером между нами.

— «Ляпнул не то»? — переспросила я тихо, но с нажимом. — Ты… ты вообще слышал, что говоришь? Думаешь, ты знаешь меня? После такого — нет. Ты меня совсем не знаешь, Артём. Ни капли.

Я сделала паузу, переводя дыхание. Хотелось кричать, хотелось ударить его, но я сдержалась.

— Если ты действительно так считаешь… если видишь во мне только расчетливую стерву, которая спит с начальством ради выгоды… — каждое слово давалось с трудом, обжигая горло, — то мне жаль. Мне очень жаль… что я считала тебя другом. Напарником.

Другом… Напарником… Как теперь работать вместе? Как сидеть рядом в тесной кабине скорой, зная, что он думает обо мне такое? Обвинение насчет начальника, Андрея Викторовича, было особенно мерзким.

Его лицо снова начало мрачнеть. Искры раскаяния в глазах погасли, сменившись знакомой по вчерашнему дню обидой и упрямством.

Я не узнавала его. Это был не тот Артём, с которым мы спасали жизни, делили усталость и редкие минуты отдыха. Это был чужой, озлобленный человек.

— Ну а что мне было думать? Ты меня так резко отшила! Я же… я к тебе со всей душой! — он понизил голос. — Я просто хотел, чтобы ты знала, что мне жаль.

— Жаль? Мне жаль, что я считала тебя другом, — повторила я свои слова, чувствуя, как внутри всё сжимается от горечи и злости. — А теперь извини, мне нужно принять смену.

Сил на еще один раунд выяснения отношений у меня не было.

Он молча смотрел на меня несколько секунд. Потом он резко отвернулся, ссутулил плечи. Не сказал больше ни слова. Просто развернулся и быстрыми, почти бегущими шагами скрылся за дверью служебного входа, которая громко хлопнула за ним.