Он сделал паузу, позволяя словам осесть. Через несколько секунд, он продолжил, его взгляд скользнул по нашим лицам, оценивая.

— После строя ждёте приказов в своих палатках. Ожидаю от каждого понимания ситуации и дисциплины. Могу отправить куда подальше, если кто-то почувствует себя свободнее меня. У меня в лагере не напиваетесь, вокруг себя на четвереньках не ползаете — и будет всё как вам повезёт.

Ох, пошли армейские выражения.

В голову пришла идея как-нибудь написать сборник таких вот гениальных слов, что я постарался запомнить.

— Перекличка.

Голоса разлетелись по строю, от офицеров — вниз, к капралам, они же десятники, а от них — по их людям. Имена отдавались чёткими, резкими словами. Те, кого не оказалось на месте, отмечались без лишних комментариев.

— Все на месте, кроме троих, — получив доклады от всех, перед строем вышел Зигвольт, громко доложив.

Командир лишь кивнул, не выказывая ни раздражения, ни удивления.

— Разберёмся. Далее.

Начались стандартные распоряжения. Распределение задач — кто идёт в патруль, кто на работы, кому в караул. Отрядам отдавали приказы чётко, слаженно, без суеты, точно по заведенному порядку. Нас не трогали — нам ещё предстояло пройти распределение.

— Всё. Начинаем день.

Затем, развернувшись, маг, так и не назвавшийся, сделал шаг вперёд…

В этот момент я почувствовал, как его аура внезапно наполнилась энергией. Он начал насыщать её маной, вливая в неё реки силы. Над его головой появилась тяжёлая, почти осязаемая мана — огромный, мощный конструкт, который постепенно набирал свою форму и плотность.

Вокруг закрутился, затанцевал туман, сверкая в свете утреннего солнца, а воздух наполнился напряжением мощи сильного мастера. Легкий свист ветра прорезал пространство, а ткань палаток затрепетала.

В мгновение ока всё вокруг замерло, и в тишине раздался глухой, оглушающий удар, от которого дёрнулась сама земля. Туман, скрывавший лагерь, в одно мгновение исчез, развеявшись под натиском магии. В воздухе осталось лишь ощущение небольшого количества маны, которой маг так филигранно и разорвал покрывало утра.

Контроль, что требовался для этого… был труднодостижим.

Но, очевидно, возможным!

А нашим взглядам открылась прекрасная картина. Вид на теряющиеся в тумане далёкие, северные горы, в пути к которым сейчас находятся наши войска…

* Латрина — (лат. latrina — отхожее место, уборная) — общественный туалет в Древнем Риме. Также существует схожий термин forica (форика). Сохранившиеся письменные источники говорят, что форика — это многоместный общественный туалет, а латрина — частный, однако чётких различий между этими двумя терминами нет.

Пи. Си.

Признаю, может малость переборщил с рыцарем. Но учитывая, что ему отведено довольно значимое действие в сюжете (назовём так, чтобы не было никаких спойлеров) — в своё время я счёл это приемлемым.

Глава 25

Фронтовичок

Нас вызвали в штаб. Прямо вслед боевикам.

Этот лагерь являлся чем-то вроде точки опоры для Второго Корпуса, откуда они получали всё необходимое для ведения боевых действий. Сюда отсылали раненых, которых не могли поднять на ноги служители Богини на фронте, сюда же посылали подкрепления из Королевства.

Но даже так — это всё ещё было военным лагерем, поэтому нуждался в квалифицированном персонале. И которым, как я разузнал по пути у нашего провожатого, командовал внук Генерала-Мага всего Корпуса. А сам Вейл Скайранд, как оказалось, имел привычку удостаивать личной встречей тех, кто переведён под его ответственность. Разумеется, только тех, кто имел хоть какой-то «вес».

Лагерь окончательно проснулся. Утренняя сырость всё ещё цеплялась за воздух, но жизнь уже кипела. Человек, парень едва старше меня, которого послали за нами, пояснил, что большая часть гарнизона отправились за стены: у них были тренировки до обеда. Дальше — что офицер подаст, то и будут делать.

Дорога к штабу пролегала через центральную часть лагеря, где палатки сменялись более основательными строениями. Среди них выделялись склады с припасами — крепкие, бревенчатые, с массивными запорами на дверях. Около одного из них под присмотром сержантов разгружались ящики с какими-то припасами. Солдаты осторожно снимали их с остановленной на обочине телеги и относили внутрь.

Штаб находился на небольшом возвышении, и его сложно было не заметить. В отличие от палаток и деревянных бараков, это было строение, создающее большее впечатление — бревенчатый каркас с каменным фундаментом, высокий, строгий, без лишнего убранства. Деревянные ставни на окнах сейчас были распахнуты, а у входа стояли двое часовых в латах, с едва ощутимой скукой вглядываясь в проходящих.