Моя мана не находиться в моём мире.

А моя воля — в моём мире.

Всё вокруг казалось связанным невидимыми нитями, которые можно не только видеть, но и чувствовать.

Эмоции накатывали волнами. Сначала восторг, будто я вот-вот разгадаю саму суть мироздания, а затем — непонятная тревога. Я запомнил миг, когда что-то писал в оказавшимся в руках блокноте.

А затем осознавал, что за всеми этими яркими образами и новыми знаниями скрывается что-то… большее. Что-то, что ждёт, чтобы быть замеченным, но от чего хотелось отвести взгляд.

Но я хотел это настолько сильно, что мир от его присутствия окрашивался в цвета сладости. Тёплые, комфортные и уютные.

Спустя вечность разум замедлился.

Мысли перестали быть ясными, начали путаться.

Образы сливались воедино, превращаясь в мешанину красок, звуков и ощущений.

Это было похоже на сон, в котором грань между реальным и нереальным исчезает, но оторваться от происходящего, проснуться окончательно, было невозможно.

Потому что только во сне я бы смог взять…

Стоп.

Я же маг. Я же прямо сейчас заставляю свою ману… колыхаться.

В голове щёлкнуло.

Я сделал так, чтобы мой резерв стал частью моего мира. Миру, подвластному моей воли.

Действие зелья начало сходить — реальность вернулась не сразу.

Гул в голове стоял такой, будто я спал прямо в огромном колоколе. Этот гул разливался по всему телу, отдаваясь слабой дрожью в руках и ногах.

Зрение медленно прояснялось, но всё ещё казалось размытым, словно я смотрел сквозь тонкий слой воды. Мир вокруг будто покрывали остаточные блики тех самых образов, что виделись в трансе. Призрачные, покидающие разум вместе с воспоминаниями о себе. Очертания деревьев и камней едва заметно пульсировали, словно дышали.

К горлу подступила лёгкая тошнота, но она была странной, не отвращающей, а скорее частью… правильной частью происходящего. Во рту остался металлический привкус зелья.

Слабость накатила волной. Мышцы были ватными, но не болезненными — скорее просто непривычно расслабленными. Чувствовал себя опустошённым и… обновлённым.

— Хейст? — гулкий голос раздался в голове эхом… и через миг стал невероятно чётким. Скрипучим, каким всегда и был.

С внутренним, слышным только мне стуком реальность вернулась в норму.

Вкус зелья во рту сменился другим. Сладковатым, с кислым привкусом. Нормальным и привычным, знакомым. Универсальное противоядие.

Корень белого адониса, сушёные ягоды угольного терновника, кожура лимонного кактуса и пыльца ночной гладиолии. Главный реагент — кровь герийской гадюки. Дорогое зельё.

Такое варят с активным применением магии. Не мой уров…

Стоп.

— Хейст, ты тут? — снова спросил учитель. Привычно, хоть небольшой гул в ушах остался.

А ещё я осознал один факт: я маг. Всё остальное херня — я представил себя магом, потому что был им. И возможности с щелчком, словно поглотив всю тревогу в душе, совпали с желаниями.

Я вообразил себя магом, а следом вообразил, как мана колеблется.

Она заколебалась.

— Ученик, постарайся пока не трогать свою ауру, ладно? — спокойный голос учителя отвлёк меня от наслаждения своей… магичественностью.

Хорошо, учит…

А, забыл. Люди же говорят друг с другом, а не думают.

— Хорошо, учитель, — я лениво повернул голову в сторону направления, откуда ощущался слабенький поток… какой-то энергии. Нейтральной на запаховкус. Но с лёгким оттенком тлена и земли. Запоховкус был спокойный. Он еле двигался. Почти застыл.

Мне это не понравилось.

— Возьми, — он, внимательно наблюдая за мной, передал в рефлекторно вяло протянутую ладонь мою «книгу магии». Пустой гримуар моего имени.

Блокнот был раскрыт на самой середине, где невероятно чёткими, почти печатными, строгими буквами рисовальной кистью было написано… Нет, отпечатано!..

— Что там? — с затаённым любопытством в голосе спросил учитель.

А, нет. Любопытством вкусопахло от его ауры.