Глава 35

Исследование

— Да чтоб меня… — хрипловато протянул, с гудящей головой пытаясь налить себе воды.

Руки дрожали, а в животе был космический вакуум.

Утро, пропади оно пропадом, ударило, как кувалдой по стеклу.

Тело отзывалось тупой болью в каждой мышце, будто всю ночь меня кто-то выжимал, как мокрую тряпку. Кожа была липкой от пота, дыхание сбивалось, а сердце то замирало, то торопливо пыталось наверстать ритм. В голове — гул, похожий на работу одной из установок покойного Эмиля: тяжёлый, пульсирующий и давящий на глаза изнутри.

— Су… Кхм, да что я вчера творил-то?! — пытаясь расшевелить вялый язык вопрошал сам себя.

Наставников, что ли, поминал…? А что, вполне возможно. Их вероятная смерть оказалась тем ещё сюрпризом…

Пальцы дрожали, вода в кружке плескалась мимо губ, но мозг цеплялся за мысль, что кое-что я из размышлений упускаю.

«Думай, Хейст!» — подбадривал себя, почти всем весом упираясь о тумбочку у кровати.

В животе — пустота, пересохший ком, будто всё нутро заменили на сухую вату и ржавый металл, в горле. Даже свет от артефактного светильника кажется слишком резким.

Что-то знакомое. Глаза ищут… антипохмельное?

— Да демон тебя, Хейст! — прошипел, телекинезом схватив личную аптечку, — Какой недоумок пробует собственный товар впереди экспериментов на… кхм, добровольцах?!

Ну какой же я дебил! Расслабил нервы, называется!

Да, признаю, лучше уж алхимик в разведке, чем что бы там ни швырнули на меня сверху, особенно с учётом неизвестности того, какая именно должность это может быть, но не в нетрезвом же виде!

И я спокойно шастал так по лагерю, периодически думая, что вот сейчас-то отпустило. Да, я доброволец, а не призывник — контроль над нами не такой строгий, но факт!

Что там в Двужужащих жучках так по разуму бьёт-то, чтоб меня? И если те, кто применяют стимуляторы на их основе говорят, что Синий мёд — в разы круче, насколько же он действительно мощнее? И что из него можно сварить?

Потому что как бы то не было… одновременно и страшно, и возбуждающе, и неприятно признавать: эксперимент удался на все сто процентов. Комбинация стабилизаторов и ускорения разума через магию, собственно, разума, при поддержке стимулирующего эффекта простенькой смеси ингредиентов, что поведали мне два авантюриста — оказался невероятно эффективен.

Слишком эффективен.

Я помню это… ощущение. Будто в череп влили кипящее серебро, которое и не думало ощущаться неприятно. Мысли щёлкали, как шестерёнки в поломанном артефакте — то спотыкаясь, то, словно молния Зигвольта — разгоняясь до невыносимой скорости. Мир вокруг то плыл, то становился слишком чётким, слишком громким. Пульс маны, аур вокруг — прямо в моём мозгу.

И всё до того момента, пока, пользуясь мигом прояснения, я не смог составить в голове формулу из Магии Разума, что, слегка успокоив мысли, позволила мне соскользнуть в успокаивающе-структурирующую «медитацию».

Магия разума ведь уникальна тем, что как и усиление — может (хотя и не на всю мощь), применяться одной лишь формулой в мыслях, без конструкта в ауре.

А дальше, применив то немногое, что я знал о направлении менталистики — я просто смог… как бы направить высвободившуюся энергию разума. Направить перевозбуждённый поток мыслей в конструктивное направление.

Вышло не полностью, но вышло же! То, что я смог не только вспомнить как обращаться с давно заброшенной гитарой, но и прямо в по ходу действия, «в реальном времени» — полировать, когда-то сделанные, грубые переводы.

То есть одновременно, я вспоминал давно забытые часы за тетрадью и смутными воспоминаниями о тексте песен, вместе с тем локализуя те на местный манер!

Но это ладно, это вторично. Что важнее — алхимическая сторона вопроса.

Теоретически всё было просто. Теория всегда проще.

Основной компонент — измельчённые тела Двужужащих жучков. Обезвреженные, высушенные, перемолотые в пыль и настоявшиеся на спиртовом растворе с эфиром. Сам по себе яд — неприятный, мутный, бьющий по вестибулярке, но известный. Был в рецептурах, которые я когда-то получил из рук Вейла — и до сих пор разбираюсь в них.

Но в нужной пропорции, с магической фильтрацией через резонансную сетку, как оказалось — даёт стимул. Щёлкает по разуму, как кнут по лошади.

Простимулированные участки мозга, отвечающие за внимание, обработку образов и внутреннюю речь, начинают гудеть, как перегруженный кристалл.

Первые секунды — ясность, точность, скорость отклика разума на разные события. Я чувствовал, как окружение шевелится в ответ на моё присутствие. Как магия отражается от меня, словно от поверхности воды.