– Вы не давали ему денег?

– Я что, похож на идиота? Давал, разумеется. Подросткам нужны деньги, возможно, даже больше, чем взрослым. Вот мы с вами, например: где и на что нам эти самые деньги тратить? У нас есть на это время? Желание? У вас в кармане может лежать тысяча империалов, но вы всё равно будете пытаться сторговать две медяшки на золотом. Даже покупая пиджак.

Следователь крякнул. Только что Фолт почти идеально описал его, Фигаро, обычное состояние души.

– К тому же, в отрочестве вы должны... как бы это сказать... – Фолт сощурился, подбирая слова, – соответствовать статусу своего окружения. И если шкету из сельской школы для счастья достаточно нового портфеля и галош, то сыну такого человека, как я нужны деньги на дорогие салоны, автомобили, ресторации и карты – в меру, разумеется. Так что деньги у Мартина были, но... Если коротко: ему всегда было мало.

– А если более развёрнуто?

– Он всегда стремился быть лучше всех. Самый дорогой костюм, самая мощная машина, самая красивая девочка в компании, и тому подобное. Само по себе это нормально; я же всё прекрасно понимаю. И Мартин, в свою очередь, тоже понимал, что от меня он больше не получит. Меньше, правда, тоже, но... Я давно отошёл от дел; мои предприятия выгодно проданы, деньги с этого капают постоянно и стабильно, однако я не могу, так сказать, расширить дело. С сыном у нас договор: когда ему исполнится двадцать пять, я передам Мартину большую часть своих накоплений, и он сможет распорядиться ими так, как посчитает нужным: вложиться в шахты Фрюков, купить акции предприятия Форинтов, заняться контрабандой – мне всё равно. Роберта Фолта вполне устраивает тихая жизнь в своей загородной усадьбе, рыбалка, книги, картины... Знаете, я... кхм... пишу пейзажи понемногу... мда... Раньше на это никогда не хватало времени, а теперь, вот, появилось.

– Но...

– Мартину сейчас двадцать. И ждать ещё пять лет ему ну вот совсем не улыбается. При этом мой мальчик достаточно умён, чтобы понимать: раньше срока ему ничего не обломится.

– Вы с ним... эм-м-м... скандалили?

– Что? О, нет, ну что вы. Я никогда не давал повода для скандала, а Мартин прекрасно понимает, что давление с его стороны приведёт только к тому, что я урежу ему пайку, которую он считает и без того довольно скудной. Нет, мы не скандалили. Дело в другом: Мартин постоянно искал способы заработать.

– Карты? Нелегальные бои? Мошенничество?

– Эк куда вас понесло – мошенничество! Нет, нет, ничего противозаконного: он спекулировал запчастями для машин, занимался перевозками, играл на бирже, вложился в несколько геологических экспедиций, и даже как-то собирался организовать промысел на Дальней Хляби, но вовремя передумал. Что-то из этого приносило прибыль, что-то нет – всё как обычно. Империал туда, империал сюда – общей картины это не меняло. Но...

Фолт ненадолго задумался, сделал глоток из чашки, и раздражённо дёрнул удочку. Светящийся поплавок грустно нырнул, и тут же снова показался на поверхности воды, где появлялись и исчезали тысячи и тысячи дрожащих кругов – дождь постепенно превращался в ливень.

– Около месяца назад Мартин снюхался с этими чёртовыми «Детьми Астратота». Закрытый молодёжный клуб в которой не так легко попасть, и в который входят дочь старшего инквизитора, сын городского головы, детишки фабрикантов, ну, в общем, вся золотая молодёжь Верхнего Тудыма, так её растак. Я бы не простив. Более того, я был очень даже за: в молодости нужно обзаводиться знакомствами, особенно если ты хочешь добиться чего-то, когда твоя юность станет не такой уж и юной. Но мне было интересно другое: как Мартин вообще попал в этот клуб? Я понимаю, что из уст родителя это, возможно, прозвучит несколько странно, но мой сын не то чтобы выделяется чем-то особенным: он не из самой богатой в городе семьи, да и я не фабрикант Лемм, не инквизитор и даже не финансист средней руки.

– Самокритичненько. Но почему «Дети Астратота»? Откуда название?

– Да оттуда же, откуда и вампиры. Наши золотые детки считают, что, поскольку их семьи обращают каждодневные нужды простого рабочего класса в твёрдую золотую монету, сколачивая состояния на труде обычных людей, то они, в какой-то степени, вампиры и есть. Или, вот, как тот самый Астратот, который из сказок: забирают живые сердца, а взамен дают стекляшки, понимаете?

– Более чем. И что, они там, действительно, устраивают полный декаданс? Кокаин пополам с человеческой кровью, оргии и чёрные ритуалы?

– Ничего подобного, и даже совсем наоборот: всячески стараются облегчить простым людям жизнь. Клуб финансирует переоборудование фабрик: защитная автоматика, противопожарные системы, вентиляция, и тому подобное, помогает профсоюзам – как связями, так и деньгами – вкладывается в строительство всяких там профилакториев с санаториями. В общем, напропалую занимается благотворительностью. – Фолт хихикнул. – Знаете, в наши дни благотворительность – очень выгодная штука, так что папаши своим деткам не сильно-то и мешают: пусть светятся на балах у столичных меценатов, выступают с пламенными речами, потрясают кулачками с трибун и, особенно, клеймят конкурентов. Зачем делать гадости из-под полы, когда можно совершенно открыто творить добро и получать под это золото в виде тех же грантов? Или преимущества при делёжке государственных тендеров? Это только мелкая босота использует для решения проблем нож и удавку; взрослые серьёзные люди всегда говорят от имени добра и справедливости. Знаете, почему я люблю читать сказки? В них злой колдун злой просто потому, что он злой. Безо всяких дополнений. А ну-ка свистну, махну рукой, и сгорит ваше королевство! Почему? Я – Злой Колдун, работа такая, не взыщите. Жизнь – она, Фигаро, к сожалению, другая; в жизни убивают, насилуют и пытают только и исключительно ради высшего блага, и никак иначе... Э-э-эх... Ладно, простите, отвлекаюсь... Так вот: я, конечно, удивлялся, как мой Мартин пролез к этим самым Детям Астратота, но был за него, скорее, рад. Мальчик растёт, умнеет, тянется, так сказать, к разумному-доброму-богатому-влиятельному. Но потому у Мартина появились деньги.

– Вы имеете в виду – большие деньги?

– Именно. Видели машину под навесом? Ну, ту, что рядом с домом? Это Мартин подарил. Просто пригнал в один прекрасный день, отдал мне ключи, и предложил выпить за мой прошедший день рождения, о котором, кстати говоря, мы оба забыли... Вино, кстати, тоже он притащил не из дешёвых: Паласиос 1870 года, на минуточку.

– Вы не спрашивали у сына, откуда у него деньги?

– Фигаро, в нашей семье задавать такие вопросы – огромная бестактность. Откуда, откуда – из тумбочки, блин... Но подозрения у меня появились, не скрою. И дело даже не в деньгах – мало ли, какое предприятие Мартина могло внезапно выгореть. Я тоже, бывало, приезжал домой с чемоданами набитыми золотом – фортуна, сами знаете, лотерея. Просто Мартин... Он был... другим. Не таким, как обычно.