– К бабе-Яге! – отрывисто приказал он, бросая клубок на землю перед собой.

И сразу же – прыг-скок-прыг-скок – клубочек резво поскакал вперёд по дорожке. Кобыла навострила уши и, сперва шагом, а потом и лёгкой рысцой, побежала за ним вслед. Клубок словно почувствовал, что его догоняют, и тут же прибавил ходу. Но Звёздочка тоже не собиралась отставать. И перешла на галоп. Клубочек наддал ещё. Звёздочка взяла в карьер. Лошадь уже выметнулась за пределы города, и теперь не было ни домов, ни улиц. Клубочек понёсся стрелой, стелясь над землёй, и только изредка отталкиваясь от поверхности. Звёздочка не отставала. Трудно назвать, какой вид аллюра она исполняла. Пожалуй, такого ещё не придумали. Не видели такого бега, вот и не придумали! Потому что лошадь тоже, почти летела! Степан вжался в лошадиную гриву и вцепился пальцами в луку седла. Перед глазами просто размазывались краски: жёлтая – поля, зелёная – леса, голубая – какие-то мелкие речушки, которые Звёздочка перепрыгивала без напряжения… Спроси кто Степана, какими местами скакали, и не ответил бы. Всякими местами скакали. Может и такими, которыми на нормальной лошади и не проехать вовсе.

Не меньше часа длилась бешенная скачка. И – спасибо Кащею! – ни одна ветка не хлестнула поперёк, ни одна рытвина не попала лошади под копыто. Иначе – конец. Рыжий не строил иллюзий. Если что-то подобное приключится на такой-то скорости, это верная кончина. Но, обошлось… Постепенно Звёздочка стала сбавлять темп. Степан приподнял голову. Нет, она не отстала. Это клубочек стал замедляться. Значит, почти у цели. Ну-у… Что именно «ну-у», рыжий и сам не мог бы объяснить.

Наконец, кобыла перешла на шаг, а потом и вовсе остановилась, наклонив морду и принюхиваясь к замершему у копыт клубочку. Уф-ф…

– Хорошо, за край земли не заскочили… – с облегчением пробурчал рыжий.

Звёздочка, не то всхрапнула, не то усмехнулась. Степан огляделся.

Дремучий лес стоял частоколом, настолько плотным, что не то что зайцу, белке было бы непросто протиснуться между стволов. Рыжий невольно поёжился. А как же он-то, да ещё вместе с лошадью?! И как обратно выбираться будут?.. И, да, а где же…

– Вы, дяденька, наверное, охотник? – чистый, звонкий голосок раздался так неожиданно, что Степан чуть не подпрыгнул в седле.

Возле коня стояла девчушка, лет тринадцати, не больше, в нарядном, чистеньком сарафанчике, с голубой лентой, вплетённой в косу цвета воронова крыла, с корзиной, полной спелых ягод, и внимательно глядела на Степана огромными, фиалковыми глазами.

– А… кхм!.. Нет, девочка, я не охотник… – оторопело промямлил рыжий, – Я… кхм... я тут по другой надобности…

– Дело пытаешь, аль от дела лытаешь? – деловито уточнила пигалица.

– Лытать… это, вроде бы, не то псковское, не то тверское наречие? – промелькнуло у Степана в голове, – И означает, вроде бы, шляться, болтаться без дела?.. Занесло же в такую даль людей с псковским говором!

– Дело пытаю! – твёрдо ответил он.

– И каково же дело твоё? – не отставала девчушка.

Рыжий смерил её подозрительным взглядом. Если принять в расчёт, что та же Василиса, да и не только она, но и её маги, могут принять какой угодно вид и возраст… и, опять же, откуда взяться малой девке посреди непроходимой чащи… и вопросы у неё подозрительные, словно былину читаешь… вывод напрашивается, не так ли? Но, уж больно мала девчушка, для того, чтобы баба Яга в такую пигалицу перекинулась… Или?..

– Ищу избушку бабы Яги, – дипломатично ответил рыжий, не отводя взгляда от девчонки, – Не подскажешь тропинки к ней? Поговорить надо бы…

– Так вон она, избушка-то, – махнула рукой девчушка, – Что ж не заходишь?..

Степан удивлённо оглянулся. И впрямь! Вот она, избушка, точнее, целый двор: чуть не половина поляны, окружённая крепким забором, из-за которого виднеется и сама изба, и прочие постройки, всякие бани-овины-конюшни, и, вроде бы, торчит пугало, которое ставят обычно среди грядок… И как раньше не увидел?! Ведь, только что оглядывался!

Рыжий растерянно крякнул и полез с коня. Подумал, и подозрительно уточнил у девчушки:

– Приглашаешь?..

– Так, не я здесь хозяйка! – беспечно засмеялась она, и тут же посерьёзнела, – Если избу видишь, значит, приглашают!

– А ежели бы не увидел? – подозрительно уточнил Степан.

– Сказала бы, что пошутила! – сверкнула улыбкой девчонка, – Да пошла бы себе далее, только ты б меня и видел!

Степан посопел задумчиво, наклонился, подобрал клубочек и небрежно сунул его в сумку, сделав вид, будто, вот только что, случайно его обронил. Девчонка фыркнула. Рыжий притворился, что не слышит, взял коня за узду и направился к воротам.

Н-да… Это надо было видеть. Нет, сами ворота были как ворота, а вот на заборе, на каждом заострённом бревне, висели черепа. Строго через раз: лошадиный, человеческий, лошадиный, человеческий…

– Чуть-чуть недостача… – показательно вздохнула девчонка, стрельнув в него озорными глазами, и показала на два кола, единственные, без украшений.

– А мне и так нравится… – буркнул Степан, погружаясь в мрачную задумчивость, – Этакая, художественная недосказанность…

Девчонка хихикнула, и тут же закричала во всю глотку: