Шрифт:
В: Ну, что ж… Твоя правда, бабушка! Моя работа, мне её и исполнять! А ты подпиши вот тут, снизу листочка: «С моих слов записано верно, мною прочитано»… Порядок такой.
* * *
Рыжий глубоко задумался, потом вздохнул:
– Ну, что ж… Твоя правда, бабушка! Моя работа, мне её и исполнять! А ты подпиши вот тут, снизу листочка: «С моих слов записано верно, мною прочитано»… Порядок такой.
– Ой, – засмущалась старушка, – А я писать-то и не умею… Неграмотные мы…
От печки, не сдержавшись, фыркнула Дарья.
– Бабушка! – укорил рыжий.
– Ладно-ладно… – проворчала баба-Яга, исподтишка показывая девчонке сухонький кулачок, – Ладно уж… Давай свою цидульку… Подпишу… А ты, егоза, смотри мне! Не выдавай бабушку в следующий раз!
Впрочем, никакой злости, гнева или даже раздражительности, Степан в тоне старушки не услышал. Скорее игра, чем реальная досада.
Степан почесал в рыжей макушке.
– Надо мне, пожалуй, навестить гражданина Кащея, – решился он, – Так сказать, в свете новых, открывшихся обстоятельств.
– Куда ж ты, на ночь глядя?! – всполошилась баба-Яга, – Не пушшу! Как есть, не пушшу!
– Надо же! – подумал про себя рыжий, – Как истории рассказывать, так речь гладкая, плавная, как у образованной. А теперь сразу по-простому, по-деревенски заговорила. Ой, врёшь, бабушка! Ой, переигрываешь!
– Так, надо же! – вслух сказал он.
– Не надо! – решительно отмела баба-Яга, – В окошко глянь! Темно уже. Какие-такие «навестить» об этакую пору? И думать не моги. Сей момент мы тебя накормим, напоим, в бане выпарим, и спать уложим!
– А в бане Дарья мочалкой спинку потрёт? – подмигнул Степан.
– Забудь, охальник! – огрызнулась старушка, – Но вообще говоря… Дарьюшка! Где у нас заветный ларчик?
– Так, в сундучке! – удивилась девчушка.
– Доставай! – распорядилась баба-Яга и, когда симпатичного вида ларец был отыскан и водружён на стол, приказала, – Эй, двое из ларца!
В тот же миг крышка ларца откинулась, и из него выпрыгнули на пол два здоровенных мужика. И как только в ларец поместились?!
– Во дворе напилено, нарублено… всё прибрать! – коротко приказала Яга, – Баню истопить! Стол накрыть! Как для дорогого гостя!
– Будет сделано!.. – выдохнули мужики, и словно испарились. Словно ветрами обернулись. Вроде мечется что-то перед глазами, а что – не разглядишь. Степан только два раза успел глазами моргнуть, как оба мужика уже опять стояли возле стола, – Исполнено!
Рыжий взглянул на стол… батюшки светы! Стол оказался весь заставлен деликатесами! Выглянул в окошко: двор чист, ни щепки от его трудов, и из трубы баньки поднимается весёлый дымок. Чудеса…
– Полезайте обратно в ларец! – приказала старушка, – А ты, Дарьюшка, поставь ларчик вот сюда, на подоконник. Завтра понадобится, чай… Ну что, Степан, ещё по рюмочке?
– Ни за что! – отказался рыжий, – Второй раз меня обманом опоили! Я теперь, может, во всю жизнь рюмки в рот не возьму!
– И-эх! – рассмеялась бабка, – Разве ж это «опоили»? Я ж тебе разговорного порошку могла и в чай подсыпать и в компот… Не сомневайся, Степан, без примесей эта рюмка. Пей смело! А ты, Дарьюшка, сиднем не сиди, стели гостю постелю на полатях! Откушает гость, попарится, да с устатку великого и почивать отправится. Так вот, чтобы мягонько ему было, чтобы отдохнулось вдоволь. Понятно?
* * *
Проснулся Степан, словно кто в бок толкнул. Вскинулся, огляделся. Вспомнил, что петухов на подворье не видел. Пожал плечами и принялся одеваться. Одежда оказалась чистой да глаженой. Не то, пока спал, девчонка Дарья расстаралась, не то старушка опять двоих из ларца призывала. Степан бросил взгляд на подоконник. Ларец стоял всё там же, словно и не трогали его. Степан покосился вокруг. Бабка старательно храпела на печи, Дарья посапывала на широкой лавке, с другой стороны печки. Рыжий встал, босиком, взяв сапоги в руки, прокрался к двери, потянул за ручку… Дверь отворилась без скрипа…
– Скатёрку свою не забудь! – прозвучало с печи.
– А?! – Степан вздрогнул.
– Скатерть, говорю, самобранную забери, – благодушно проговорила Яга, – И скажи, добрый молодец, отчего ты на волшебный ларец не позарился? Очень мне это любопытственно!
На лавке Дарья затаила дыхание, прислушиваясь.
– Ага, – мрачно буркнул Степан, – Слыхал я про такое… Двое из ларца. Ты им: «Хочу кашу с бужениной», а они к тебе с дубиной! Ты им: «Хочу чай с сушками», а они к тебе с колотушками! Спасибо, бабушка, не нужно!