– Ну, теперь встретились, – пожал Вик плечами. – Однако, как уже сказала Наоми, нас ждет Его Величество. Даже такой неотесанный деревенщина, вроде меня, понимает, что заставлять короля ждать – неприемлемо. А вы нас задерживаете, точно нарочно! Увидели дочь? Убедились, что она жива-здорова? Теперь вам ничего не стоит подождать немного, пока аудиенция с королем не завершится, а после каяться в том, насколько вы никудышные родители, раз не уберегли единственную дочь. Ждали же до этого полтора месяца ее изгнания, так что от пары часов ничего не изменится, верно? – почесал Вик ухо, пользуясь своим амплуа невежественного и наглого, но отныне очень самонадеянного и влиятельного Мастера меча. Прямо завидно…

– «Каяться»? – в полном недоумении переспросила графиня, очевидно, не осознающая за собой и толики вины.

– Разумеется, – серьезно и невозмутимо кивнул Вик. – Это именно вы заключили помолвку своей дочери с тем убл… – вспомнив, что мы во дворце, а речь про наследника, Вик помедлил и переформулировал: – ... принцем, которого заботили лишь развлечения. Вы не вступились за дочь, когда тот откровенно пренебрегал своей невестой, чем подрывал ее авторитет и прилюдно унижал в высшем свете. Вы предпочитали закрывать глаза на его измены, и не постояли за честь дочери, решив проигнорировать страдания Наоми. И именно вы спустили весь гнев из-за расторжения помолвки на собственную невиновную дочь, а не на изменника, который наплевал на все нормы морали и чести. А после срыва Наоми в ее попытке хоть как-то отстоять свое положение, банально отвернулись, открестившись от дочери, чтобы вам не «прилетело». На моей родине, родители обиженной невесты были бы первыми в очереди на кастрацию изменника. Опять же, – шокируя всех своими откровенными речами, разглагольствовал Вик, явно наслаждаясь выражением недоумения и откровенным страхом моих родителей. – я далек от высшего света и жил довольно простыми понятиями. Однако, смотря на повадки высшей знати на вашем примере, меня бесит сама возможность становлением одним из вас, – почти выплюнул Вик, о чем мы не договаривались.

Обсуждая возможность встречи с Кайзелами, мы с Виком условились, что он будет моим универсальным щитом, однако я даже не подозревала, что он так буквально воспримет задачу и выскажет им в лицо все, за что так страдала Наоми.

Кто бы мог подумать, что первым и единственным человеком, который вступится за девушку, будет главный злодей этого мира?

– Ну-ну! – вновь напомнил о себе «миротворец», встав между моим отцом и Виком. – Кажется, мы все начинаем здесь горячиться, что не следует делать, хотя бы из уважения к месту, в котором мы находимся. Не думаете ли вы, Викир, что семье следует дать немного поговорить, учитывая все усилия, которые родители приложили для этой встречи? Я знаю, что перед аудиенцией у вас есть еще полчаса. Было бы замечательно, если бы вы уделили половину этого времени графу и графине. Подумайте сами, – добавил он со значением. – Для самой леди Наоми тоже будет плохо, если в высшем свете пойдут нелепые сплетни о скандале внутри семьи. Скоро она восстановится в своем статусе и вновь станет частью этого общества. Нехорошо получится, если, не успев вступить в него, она уже будет окружена ореолом неблагоприятных сплетен.

Судя по тому, как старался герцог, стало очевидно, что Кайзелы подробно расписали ему все прелести женитьбы на мне и уже пообещали золотые горы. Потому он так и усердствует. Кажется, он даже не сомневается, что Кайзелам потребуется лишь пятнадцать минут, чтобы вновь сделать меня покорной овцой, коей была Наоми.

Стало забавно от предвкушения того громадного фиаско их планов, о котором они даже не подозревают. На то, чтобы спустить их с небес на землю, даже двадцати минут не жаль.

– Его Светлость прав, – вышла я вперед, скромно потупившись. Вик посмотрел на меня с удивлением и сомнением, а я приободряющее улыбнулась, лукаво подмигнув ему украдкой. Расслабляться он и не думал, явно не желая и на минуту оставлять меня наедине в компании Кайзелов, но учел мое желание и препятствовать не стал. – Где мы можем поговорить без посторонних глаз? – обратилась я к удовлетворенному герцогу, который переглянулся с графом. Те указали на ближайшую пустующую гостиную, которую, я не сомневалась, подготовили заранее.

– Ты уверена? – шепотом спросил Вик, когда «родители» вошли в комнату и теперь поджидали меня для сугубо «семейного» разговора без посторонних глаз. – У тебя ведь даже твоей «волшебной палочки» с собой нет.

– Все в порядке, – кивнула я, ответив таким же шепотом, хотя за «палочку» было действительно обидно, но сомневаюсь, что гвардейцы на входе во дворец поверили, что грубо обтесанная балясина – всего лишь женский безобидный и новомодный аксессуар. – Ударить перед аудиенцией они меня не посмеют. А угроз я не боюсь. Просто хочу расставить все точки над «и» и окончательно разорвать эти отношения. Это не займет много времени, – пообещала я.

– Если что, зови. Я непременно услышу и тут же приду, – напутствовал он, нехотя отпуская меня. С подобной поддержкой стало еще легче на душе, а я, поддавшись порыву, привстала на цыпочки и легко коснулась губами щеки Вика, отчего опешили, кажется, вообще, все. Учитывая, что своим поступком я не только нарушила этикет, прилюдно демонстрируя романтические отношения, так еще в присутствии родителей и «потенциального жениха», который даже после заключения официальной помолвки со мной, теперь не отмоется от слухов о том, что у его невесты есть любовник.

Рожи герцога и Кайзелов знатно так перекосило. Жаль, что я не успела насладиться этим зрелищем в полной мере, так как запоздало поняла, что сотворила и залилась румянцем, стыдливо попятившись от Вика. Но тот порывисто прижал меня к груди и спрятал лицо в моих волосах, заставив удивиться уже меня. Чуть отстранившись и взглянув ему в покрасневшее лицо, я поняла, что он прячет алеющие глаза, потеряв контроль над маскировкой.

– Иди, – как только немного успокоился и вернул контроль над своей магией, прохрипел Вик, а после строго и угрожающе посмотрел на негодующих Кайзелов, предостерегая их от необдуманных поступков. – Я буду тебя ждать.

– Да, – согласилась я, неловко улыбнувшись, а после спешно зашла в гостиную, в которую за мной плотно прикрыли дверь. Пора с этим заканчивать.

– Наоми, мы бесконечно разочарованы твоим поведением, – более не скрываясь, холодно и осуждающе позвал меня «отец», а мать и вовсе замахнулась на меня сложенным веером. А, точно, я вспомнила, что в романе упоминалось, что это было излюбленным средством для наказаний Наоми, так как веер был сделан из необычного материала, который не оставлял следов на теле.