– Посмела позорить нас прямо во дворце короля? Совсем от рук отбилась в своей дыре? – прошипела графиня, размашисто замахнувшись. – Ничего, я быстро напомню, как себя следует вести!

Лицо бы они не посмели тронуть в любом случае, но это не значит, что не ударили бы в принципе, потратив двадцать лет на дрессировку и выработку в Наоми триггера, как рычаг для контроля.

Но я – не Наоми.

Потому в полете перехватила руку графини и вывернула ее кисть, вынудив женщину охнуть от боли и выронить свое оружие. В который раз пожалела, что не смогла прихватить свою дубину. Была бы отличная возможность посоревноваться в том, чье оружие эффективнее. Но, увы.

– Кажется, вы чего-то недопоняли, графиня, – холодно отчеканила я, смотря в растерянное подобным поворотом событий лицо «матери». – Как и было сказано, мы с вами больше не родня. Если хотите ударить, придется найти достойную причину для этого. Если таковой нет, я заставлю вас за это ответить.

– Что? – опешила графиня, вырвав из моих пальцев свою руку, которую потерла, прижав к своей груди. – Как это?..

– Наоми! Как ты смеешь так поступать с матерью? – выкрикнул гневно граф, прижимая пострадавшую супругу к своей груди. Утешал ли он так хоть раз собственную дочь, после побоев матери? Очень сомневаюсь.

Я думала, что буду переживать в их присутствии, ведь в прошлой жизни были похожие ситуации, когда пыталась отстоять свое мнение перед взрослыми. К сожалению, получалось далеко не всегда. На самом деле, почти никогда, ведь я была одна против всех, без намека на поддержку кого-нибудь со стороны. Но сейчас все обстояло иначе: у меня есть Вик, который может разнести весь этот дворец по одной моей просьбе. Да, он будет рядом не всегда, но в данный момент я могу на него положиться, потому мне не страшно!

– Мать? – переспросила я. – У меня нет матери. И отца у меня тоже нет, – развела я руками. – Уже месяц, как я круглая сирота.

– Прекрати паясничать, – потребовал мужчина.

– И то верно, – согласилась я. – Времени не так много. Так что давайте оставим взаимные упреки и перейдем к делу. Вы ведь не для воссоединения с дочерью позвали меня, верно?

Граф с графиней неуверенно переглянулись, но, видимо, посчитали, что еще не все потерянно. Потому выпрямились и чинно произнесли приказным тоном:

– Сегодня, после восстановления тебя в семейный реестр, мы собираемся объявить о твоей помолвке с герцогом Хосоном. Веди себя прилично и не подведи на этот раз. Больше шансов мы тебе не дадим.

О, как! То есть, они это еще и как милость преподносят?! «Очаровательно»!

В ответ я сначала неуверенно, а после громогласно засмеялась, прямо до слез.

– Тебе смешно? – прошипел граф.

– Ха-ха… До колик, – подтвердила я, вытирая влагу из уголков глаз. – Это так умилительно, что я не знаю, как ответить. Ваша непоколебимая вера в то, что будет по-вашему и в этот раз, не может не забавлять.

– Что? – не понял граф.

– Наверняка вы уже распланировали в своих фантазиях, как вновь используете меня в своих планах. Наверное, даже порадовались, что представился новый шанс, после неудачи с кронпринцем и игрушку в моем лице можно использовать повторно. Однако обязана огорчить, – отсмеявшись, холодно закончила я. – Я больше в ваши игры играть не собираюсь, как и возвращаться в вашу семейку.

– Ты спятила совсем? – закричала графиня.

– Это выглядит так? – подняла брови. – А мне казалось, напротив, я, наконец, прозрела, чтобы понять, что мучные черви в качестве родителей были бы более достойным вариантом. Так что, благодарю, конечно, за предложение, но вынуждена отказаться. Отныне решайте свои проблемы собственными силами. Использовать себя я больше не позволю. Если в ваших планах есть брак с герцогом, почему бы вам, графиня, не развестись и не выйти замуж за Его Светлость? – внесла я дельное предложение. – Для своих лет вы выглядите вполне достойно, не иначе, как высосанная ранее из дочери кровь сказывается.

– Как ты смеешь?! – рявкнула графиня.

– Смею я? – переспросила я леденящим душу тоном. – По-вашему, я совсем безвольная амеба без чувств и эмоций? Думаете, я забыла, как вы относились ко мне, точно к расходному материалу, и бросили, стоило мне потерять ценность? А теперь думаете, я встану вновь на одни и те же грабли? Такого вы мнения о своей дочери?

– Мы хотели сделать тебя королевой! Что в этом плохого?

– А меня кто-нибудь спросил, чего хочу я? Сделать меня королевой хотели вы, а вот хотела ли я жить подобной жизнью, как-то не уточнили, – иронизировала я, чувствуя, что, по идее, высказала, что хотела, а вести дальнейший диалог уже не имеет смысла. – Как бы то ни было, давайте закончим на этой ноте, – успокоившись, предложила я. – Я и без того проявила остатки уважения, предупредив вас о том, что возвращаться в семью не намерена. Теперь у вас есть возможность подготовиться, перестроить свои планы и не позориться перед королем. Видите, какая я почтенная дочь?

От моей наглости чета Кайзелов, кажется, задохнулась, потому молчали до тех пор, пока я не поравнялась с ними, желая выйти из комнаты.

– Так и знала, что тебе нужно было сдохнуть в той камере, – прошипела графиня с ненавистью. – Никчемная девчонка.

– Что? – остановилась я, требовательно взглянув на графиню, которая не скрывала своего отношения и яростно прошипела:

– Я была милосердной, передав тебе яд в тюремную камеру. Так ты могла уйти безболезненно, смыв позор с нашей семьи. Но ты посмела проигнорировать родительскую милость, решив жить, и дальше принося нам лишь проблемы? После всего, что мы для тебя сделали? – требовала она, пока я находилась в собственных мыслях.