И тогда он пополз, пополз на коленях к ногам Шефа, умоляя о прощении, о том, чтобы его не вышвырнули из компании, не сделали бы чего хуже. Он полз на глазах у всех, на глазах у Нади, которую Шеф отдал Юрке-Студенту...

Его простили. Но взяли клятву, что он будет подчиняться беспрекословно. «Фирму» и жену так и не вернули.

Шеф между тем сказал:

— Деньги мы взяли большие. Они пойдут в общую кассу, в наш фонд. А вам каждому по триста. Всё, джентльмены. И боже упаси, если кто-нибудь из вас задумает гульнуть на радостях. Вы должны быть примерными гражданами. Тебе, Кныш, пока хватит и сотни...

Все это Валерий явственно представлял сейчас, словно это случилось не год назад, а сегодня утром. Но сегодня утром случился провал. И если Шеф узнает, а он не может не узнать, то...

Валерию страшно было даже подумать о встрече с Шефом. Лучше колония. Но Шеф и там достанет, если из-за Кныша на него упадет хоть тень подозрения. Нет, о делах компании надо молчать как рыба. А этот Стас... почему бы и не скинуть на него? Он же Павлика к себе приблизил, тоже какое-то дело замышляют. Вот и пусть расхлебывают...

И утром на допросе Валерий Кныш сообщил работникам милиции о том, что он оказался на даче чуть ли не случайно, что послали на дачу Павлика и послал его некий Стас, который снимает комнату на Лесной. А кто он, этот Стас, ему, Кнышу, неведомо.

Павлик подтвердил показания Валеры. Сказал, что со Стасом познакомился недавно, что он «классный парень», но к ограблению дачи не имеет никакого отношения. Стали расспрашивать подробнее. И тут Валерий напомнил Павлику: ведь тот говорил, будто этот самый Стас имел какое-то отношение к ограблению инкассатора в своем городе — Перми.

— Инкассатора, говорите? — сразу же насторожились в милиции. — Это серьезно.

Задержали Стаса. Он отрицал и участие в наводке на дачу, и тем более нападение на инкассатора. Хотя да, он постоянно живет в Перми, но сейчас временно не работает и приехал посмотреть столицу. Установили личность Стаса. Документы оказались в порядке. Сообщили обо всем в МУР. Оттуда сделали запрос в Пермь — не было ли в последние годы нападения на инкассатора; кстати попросили данные, если они есть, о личности Стаса.

В Перми на запрос из МУРа быстро подготовили ответ. Да, действительно, такой проживает в городе, в настоящее время то ли в отпуске, то ли ищет другое место жительства. Что же до нападения на инкассатора, то подобного происшествия, к счастью, не было.

Ответ МУРу уже был готов, когда его увидел сотрудник областного управления внутренних дел Михаил Григорьевич Попов. Фамилия Стаса его насторожила. Где-то она мелькала. Но где?

— Подождите отправлять, — сказал Попов. — Надо бы на всякий случай связаться с Владимиром Ивановичем Олейником. Вы ведь знаете... Да-да, по тем самым делам.

— Но там никакой инкассатор не проходил.

— И все же. Что-то тут меня настораживает.

Тотчас связались со следователем по особо важным делам при Прокуроре РСФСР В. И. Олейником. Он в это время находился в отпуске. Рассказали ему о запросе из МУРа. От Олейника тут же пришел ответ: «Немедленно сообщите в МУР. Пусть во что бы то ни стало задержат Стаса. Вылетаю в Москву».

Следователь по особо важным делам Владимир Иванович Олейник, хоть и находился в отпуске, меньше всего думал о грибах, рыбалке или любовался красотами природы. Он все время возвращался мыслями к делу, которое оставил незаконченным: в отпуск его отправили чуть ли не в приказном порядке. Дело было сложным, многоплановым, оставалось множество невыясненных обстоятельств. Поэтому Владимир Иванович, даже гуляя, перебирал версии, а в веселой компании вдруг словно отключался и в который раз словно «прокручивал» мысленно показания подозреваемого, допрошенного месяц-два назад. Короче говоря, он не столько отдыхал, сколько продолжал работать. И когда ему сообщили о задержании Стаса, он начал мучительно вспоминать: где же мелькала эта фамилия? Она определенно как-то связана с теми загадочными пока преступлениями, которые были совершены в Пермской области. Расследование шло очень трудно. А преступления были серьезными...

В ночь на 25 декабря на шоссе, которое здесь по старинке называют Сибирским трактом, случилось ЧП. В помещении поста ГАИ близ села Лобаново был убит инспектор Николай Малов. Смерть наступила от трех огнестрельных ранений. На теле обнаружили несколько ран, нанесенных небольшим ножом, предположительно перочинным. Запястья рук инспектора словно кто-то сжимал железной хваткой. Кобура с пистолетом системы Макарова была срезана.

Убийство казалось загадочным. Пост ГАИ расположен на бойком месте. Метрах в пятидесяти — работающая круглосуточно автозаправочная станция. Неподалеку проходит электричка. По Сибирскому тракту движение не прекращается даже ночью. Похоже, что цель нападения была одна — завладеть пистолетом. Но почему преступник или преступники выбрали именно этот пост, с их точки зрения опасный?

Как было установлено, в 0 часов 35 минут пост посетили проверяющие. Значит, нападение произошло сразу же после проверки: об этом говорило и заключение медицинской экспертизы. Выходит, преступник знал, когда будет проверка поста? Или следил за постом в морозную ночь?

Недоумение вызывал и тот факт, что инспектор подпустил к себе убийцу. Николай Малов был сильный и храбрый человек. Совсем недавно он гостил в родном селе. Пошел в клуб. А там шум. Оказалось, четверо строителей из расположенного неподалеку СМУ напились и буянят, пристают к людям. Николай один (он был в гражданской одежде) унял дебоширов. В подразделении хорошо знали: Малов всегда собран, отлично несет службу. Как же он подпустил к себе убийцу или убийц? Не значит ли это, что в преступлении участвовал хорошо знакомый инспектору человек?