Их было столько, что я сосчитать не успел — целая стая, десятки шипящих порождений окружили нас за секунду. Я вскинул щит, Костя позади грязно выругался и выставил вперёд крисы.

— Ну давай! — заорал он, а я уже рванул в бой, не давая врагам ударить первыми.

Меч рассёк череп первому импу. Двое прыгнули сверху: одного я отбил щитом, второго проткнул клинком. Кровь брызнула в лицо, а из темноты полезли новые твари.

Убит Имп 7ур. — G. Получено 7 ОА.

Убит Имп 5ур. — G. Получено 5 ОА.

Убит Имп 6ур. — G. Получено 6 ОА.

Когти вцепились мне в ногу, но я словно приклеился к земле благодаря «Несокрушимой стойке» и отсёк импу голову.

Убит Имп 7ур. — G. Получено 7 ОА.

Брюнет орудовал рядом — его крисы мелькали молниеносно. Два импа упали с перерезанными глотками, но третий полоснул его по руке. Костя зашипел и вогнал клинок твари в глаз. Я же умудрился блокировать очередного щитом, но когти задели плечо — боль обожгла. Кровь потекла по руке, но я не замечал её, потому что вновь почувствовал… Неимоверный азарт. Тот самый кураж, отсекающий всё лишнее.

Крутанувшись, увидел, как глаза Кости горят во мраке — на лице застыла кровожадная улыбка.

— Спиной к спине! — рявкнул я, и он, не медля, шагнул ко мне. Импы лезли, как одержимые — они шипели, царапали и кусали нас, а мы отбивали волну за волной, позабыв об усталости.

Щит трещал от ударов, меч работал без остановки, но их было слишком много. Их юркие рывки сбивали с толку, и я уже не понимал, как умудряюсь бить так точно. Клинок сам находил цель, я наносил удары с упреждением и радовался своей точности, которая не оставляла шансов даже самым юрким из тварей.

Каждый раз, когда очередной прыжок монстра должен был сбить меня с ног, тело держалось, будто припаянное к земле.

Костя взревел — имп вцепился ему в бедро, выдирая кусок плоти, но он тут же размозжил голову твари о стену.

Я зарубил ещё двоих, но третий умудрился оставить на груди широкий глубокий разрез. Боль взорвалась в теле, я зарычал и со всей дури зарядил щитом по голове монстра, превращая её в кровавую кашу.

Убит Имп 6ур. — G. Получено 6 ОА.

Убит Имп 5ур. — G. Получено 5 ОА.

Убит Имп 7ур. — G. Получено 7 ОА.

Мои израненные этими мелкими выродками ноги предательски дрожали, но я всё ещё стоял.

— Они нас сейчас задавят! — зарычал брюнет, скидывая с предплечья импа — тот ухватил с собой кусок его плоти, отчего парень вскрикнул.

— К стене! — крикнул я и, ухватив Костю за шиворот как щенка, толкнул. Мы прижались спиной к холодному камню, сокращая углы атаки. Я сделал шаг вперёд, принимая удары на щит и даже не думал о том, что за человек стоит сзади.

Ситуация становилась катастрофической, мои возможности были на пределе. Костя дышал хрипло, как загнанный зверь, — каждый вдох давался с трудом.

Я прикрывал нас щитом, рубя вслепую, пока гаремщик ударял боковыми.

Получен уровень 8.

Навык «Начальное владение мечом (G)» эволюционировал в «Базовое владение мечом (F)».

Импы скрежетали когтями по дереву. Один прорвался, вцепившись в онемевшую левую руку и заставил выронить щит. Я сбросил тварь ударом локтя и добил мечом.

В это время брюнет принял двоих сверху, добивая их уже на чистой воле.

И вдруг — тишина.

Последний имп рухнул с пробитым черепом, а я упал на колени, жадно хватая воздух. Костян рухнул рядом, прижимая руку к кровоточащему бедру.

— Кха-кха, — закашлял он, но кашель перешёл в тихий довольный смех. — Ха-ха-ха, я всё равно завалил больше тварей!

— Это что тебе, — я всё ещё не мог отдышаться, поэтому говорил с паузами, — Соревнование… что ли… болван?

— Стоит признать, — Костян начал подниматься на ноги, — Что ты был прав. Вряд ли я бы справился тут один.

— А я тебе что говорил? — прохрипел я, вытирая пот и кровь с лица, — Слушайся почаще, может живым останешься.

Мои раны горели, но я неимоверным усилием воли заставил себя встать. Мы взглянули друг на друга. На брюнете не было живого места — всё тело кровоточило, на конечностях буквально не хватало частей плоти, а лицо покрывала смесь грязи и крови из разбитого носа. Я выглядел не лучше: левая рука полностью онемела — это состояние всё не проходило, грудь саднила от глубокого разреза, а ноги дрожали так, что каждый шаг казался подвигом Геракла.