Шрифт:
И он мне кажется таким взрослым... красивым и интересным мужчиной. А себя ощущаю девчонкой совсем... Нелепой. И чего он со мной нянчится?
– Да ты в дрова, детка.
– А я... говорила!
– держусь за его предплечья, обнимающие меня под грудью.
Усаживает меня ровно.
– Не страшно. Я ж разрешил. Так кто там тебя обидел, расскажешь?
– Не хочу...
– хмурясь, смотрю в окно.
– Много чести.
Поднимаюсь, кухня покачивается...
Ловлю ладонью стену.
– Пойдем, я уложу тебя спать.
Подхватывает за талию и ведёт.
Я не хочу спать. Моему телу горячо и его тянет, словно Ведьма вселилась в меня и тянется кошкой. И мне мурлыкается, да, от ощущения мужской ладони, сжимающей мою талию.
Он расстилает простыню на диване. Расправляет одеяло.
– Ну всё...
– тяжело сглатывает.
– Я пошел... Дальше сама справишься?
Неуверенно киваю.
– Вы такой хороший, - лепечу я пьяно.
– А можно я вас обниму?
– Ммм...
– глаза его теряют фокус на мгновение.
Бросаюсь к нему на шею с благодарностями. Чувствую, как он сжимает меня так, что перехватывает дыхание. И когда я подаюсь назад, отпуская его из объятий, не отпускает.
И мы смотрим друг другу в глаза. Пауза затягивается…
Мои колени подкашиваются от какой-то невыносимой истомы. Губы горят… И я, не контролируя себя, тянусь к нему, закрывая глаза.
Чувствую, как соскальзывают его губы по моим выше. И он прижимается ими к моей скуле. Не позволяя случиться поцелую.
– Спокойной ночи, детка, - шепчет он, скользя губами по моей коже.
– Сладких снов...
Глава 12. Любочке все можно
Купив внизу себе огромный стакан кофе, поднимаюсь наверх в отделение.
Не выспался опять. Чуть кровать во сне не трахнул! Няшечка, чтоб её, со своими поцелуями... Просто испытание какое-то.
Опаздываю на летучку. Но это я намеренно. Зубарева задолбала просто...
Переодеваюсь в ординаторской за ширмой в форму.
– Истомин!
– открывается дверь.
На ходу надевая верх, выхожу из-за ширмы.
– Утро доброе, Татьяна Борисовна.
– Ты опять опоздал!
– шлепком в грудь небрежно всовывает мне несколько папок.
– Твои новые...
Когда успели?! Выходные же были... С утра уже, что ли??
– Ещё одно опоздание и...
– с угрозой.
– Войдите в положение, у меня жена молодая, - глядя ей в глаза холодно улыбаюсь я, прижимая к груди расползающиеся папки.
– У нас медовый месяц. Может, в отпуск отпустите?
– Обойдешься, - шипит на меня тихо.
– Практикантов забери! Заходите, - открывает шире дверь.
Вваливается кучка студентов. Человек семь.
– Это что ещё за хтонь?
– поднимаю я бровь разглядывая разношерстную публику.
– Работайте.
– У меня обход!
Она выходит, хлопая дверью. Мы все дружно вздрагиваем.
– Так...
– обвожу их взглядом.
– А староста кто?
– А ее сегодня не будет, - отвечает какой-то тощий очкарик.
– Она плохо себя чувствует.
– Я за неё, - жуёт жвачку борзый мажорчик, нахально глядя мне в глаза.
– Имя.
– Игорь.
Ой, как бесят меня эти Гарики-Игоречки, просто пиздец...
– Уважаемые коллеги... Будущие, но все же... В больнице мы обращаемся друг к другу по имени отчеству. Особенно при пациентах. Это основы профессиональной этики. Меня зовут - Константин Захарович.
Киваю стимулирующе этому Игорю.
– А Вас?
– Игорь Анатольевич.
– Прекрасно, Игорь Анатольевич. У нас в отделении есть дресскод. Поинтересуйтесь у главной сестры и оповестите всю группу. Завтра спрошу за внешний вид группы с Вас лично.
– Мы ж не в школе, форму носить. Халаты сверху и норм.
– Халаты сверху и норм - это у патологоанатомов. Там пациентам до звёзды. А у меня - нет.
Снимаю с полки несколько медицинских энциклопедий...
– Итак, у вас пациент... жалобы...
– открываю первую попавшуюся папку, - длительное время держится субфебрильная температура, отеки лица, нарушение слуха, лёгкая желтизна кожных покровов, хроническая усталость, увеличенные лимфоузлы. К нам попал с осложнением на лечение стероидными противовоспалительными препаратами. Предложите свою схему диагностики с развернутым анализом.