– Константин Захарович… - шепчет.
– Простите меня, пожалуйста, за вчера…

Закрывает лицо руками.

– Мне очень-очень стыдно.

– Мм… За что?

Отрицательно качает головой.

Подхожу ближе, отрываю ее ладони от лица.

– За то, что хотела поцеловать?

Мне кажется, Любочка сейчас просто воспламенится.

– Извините… - двигаются ее губы.

Нет! Это полностью нарушает мои планы. Так не пойдет, детка.

– Не извиняю… И кстати… Вчера я не мог, так как обещал. А сегодня!..

Подхватывая ее лицо под подбородок, задираю выше, и закрывая глаза от яркой вспышки в груди, медленно, с кайфом целую ее в губы - мягкие, вкусные, трепетные...

Бл-я-я-ять… Кончусь сейчас!.. Ты моя няшечка…

Вылетев в прострацию, шокированно позволяю ему целовать. Только лишь успеваю упереться ладонью в грудь.

В этот раз поцелуй совсем не пугает... Смущает и кружит голову.

И он совсем по другому целует - медленно, чувственно...

И он совсем не чужой, раздетый, ядовитый мужик, а...

А кто?..

Его кисть на моей шее, и он держит меня, прижимая к себе, углубляя поцелуй... Я чувствую его мягкую щетину. Это так... божечки! Тону в мурашках…

Замерев, слышу только, как грохочет сердце. И ещё как звонит его телефон. Отрываясь от моих губ, он за плечи прижимает к себе и отвечает на вызов.

– Да?
– хрипло, низко.
– Не могу говорить... Перезвоню.

Его щека прижимается к моему виску. Щетина скользит по моей коже. Душу продать можно за это ощущение! Тяжело, быстро дышу, плавая в неадеквате.

Чувствую, как отпускает ужасное уничижительное чувство за свое поведение вчера. За то, что я попыталась, идиотка такая, его поцеловать с какого-то перепугу, а он не ответил! И я сотню раз сгорела со стыда до вечера, подыскивая правильные слова, как извиниться за эту неловкую ситуацию.

Ответил...

Просто сегодня. Когда я трезвая.

Он снова ловит мои губы.

Его горячий язык касается моего, и я наконец-то прихожу в себя, вдруг остро чувствуя, что меня целуют. И как меня целуют!

– Мм...
– вырывается из горла стон.

Колени подкашиваются. Из груди вверх поднимается сладкое, удушающее томление.

И надо это остановить, но как?!.

Ставлю ему ладони на грудь и давлю. Аккуратно отстраняюсь.

Пьяно смотрю в его глаза...

Они глубокие и осоловелые... Красивые... И первый раз, наверное, не ироничные.

Я облизываю губы, пытаясь запомнить его вкус.

Чтобы пережить все эти ощущения не под его пристальным взглядом, сейчас, а потом...

– Что такое?
– настороженно шепчет он.

– У меня горло... я... заразная...
– лепечу хрипло.
– Наверное...

– Горло?..

Притягивая за шею, втыкается губами в мой лоб.

– У-у-у... Да у тебя жар. Моя очередь лечить?

Чувствую, как лицо наливается и горит.

Я целовалась с этим взрослым самоуверенным мужчиной.

Второй раз, вообще-то, Няшина.

Первый не считается. Я упала голой в его постель. Это такое себе...

А вот этот точно считается.

И я совру, если скажу что не хотела или не понравилось. Но он сосед! Как мы будем жить дальше?!

Он в голубой рубашке и брюках. И выглядит так солидно... А я наоборот, словно полностью потеряла свою автономность. И как неуверенная девочка перед ним.

Моя кое-как обретенная уверенность в завтрашнем дне начинает сыпаться сквозь пальцы.

Я вдруг пугаюсь произошедшего, не понимая, зачем он это сделал?! И как общаться с ним дальше.

– Давай, за стол, няшечка.

– Я уже поужинала...

– Со мной посиди. Я тебе чай сделаю.

Как загипнотизированная послушно иду на кухню.

И там конечно же приготовленный мной ужин по его запросу - гуляш и пюре.

А передо мной появляется кружка чая с молоком и тьма сладостей. И кружка с заваренным антипростудным пакетиком.

Мне кажется, все происходящее какой-то сюр. С прикосновением его губ я выпала из реальности и не могу в нее вернуться.

Мы ужинаем. Истомин пытается меня разговорить. Я мычу как неразумная, что-то отвечая ему междометиями. Делаю глоток за глотком, пытаясь оправдать свое мычание занятым ртом. И опускаю глаза, на его пристальные внимательные взгляды.