Шрифт:
А дальше тишина и затык.
– Вы если так тормозить будете, пациента мне угробите. Гуров? Есть версии?
Вожу фонариком перед глазами пациентки. Один зрачок расширен, второй - нет. Ясно!
– Версии будут?
– Будут...
– женский голос.
Вздрагиваю. Показалось?!
– Ну, давай, жги. Бриллиант...
– У пациентки было высокое давление, - подрагивает ее голос.
– открылось внутреннее кровотечение, и оно упало к моменту приезда скорой. У нее скорее всего инсульт. Надо попросить показать язык. Если он будет на сторону, то... в нейрохирургию. Потому что если оно упало, то кровотечение обширное и нужна операция. Срочно.
Не показалось...
– Язык покажите, пожалуйста.
Язык смещён влево.
– К Хасанову пациентку!
Разворачиваюсь.
Игорь забирает из безвольной руки Любы рюкзачок.
– Браво, Любовь Романовна!
– цежу я.
Сдергиваю маску вниз.
– Здравствуйте...
– поджимает рассерженно губы.
– Константин... Захарович.
Глава 20. Лжец и врушка
– Да не ходи ты ко мне, Няшина. Нет состава преступления, понимаешь?
– Вы хотя бы помогите вещи мои оттуда забрать!
– Ты там не прописана? Не прописана. Можешь ли ты как-то доказать, что там есть твои вещи?
– Как?
– Документы, чеки?
– Боже, ну нет, конечно. Но там мамины и мои.
– Увы.
– Тогда, я скоро приеду опять. Найду в интернете какую-нибудь форму заявления, на которую Вам придется реагировать. И напишу! И ещё жалобу напишу!
– Чего ж ты душная такая, а? Ну сама же лоханулась, а людей напрягаешь.
– Это Ваша работа!
– Нет состава преступления, - медленно и доходчиво повторяет он.
– Найдется!
– рассерженно хлопаю ладонью об стол.
– А если знаете, как надо действовать в таких ситуациях, лучше бы подсказали.
– У меня бытовуха висит и поджег. Мне вообще не до тебя, ясно?!
– Я вернусь!
– Вернёшься, я тебя за хулиганство упеку!
Делаю вдох поглубже и ухожу.
Обидно до слез.
Да только всем плевать на мои слёзы. Поэтому побережем для другого случая.
Я уже на практику опоздала...
Игорь звонит. Трубку брать очень не хочется после всего, что он мне наговорил. В переписках висят его извинения и покаяния. Но все равно не хочется! Вдруг что-то по учебе? Пересилив себя, отвечаю. Лаконично говорю с ним по телефону. В Скорую, значит... А у меня там бабушка работала, и после учебы я всегда тусовалась у неё.
На крыльце больницы - однокурсницы. Хихикают, шепчутся.
– Девочки, привет!
– бросаю взгляд на часы.
– А почему вы здесь? Игорь сказал - в Скорую.
– Привет, Люба. А нас "великий и ужасный" не хочет! Парней забрал, а нас нет.
– Почему?..
– расстроенно поднимаю взгляд на окна.
– Потому что мы бестолочи и неучи.
– Можно подумать Гуров у нас звезда!
– возмущаюсь я.
– А за Гурова нашего доктора его любовница попросила, - ядовито и понижая голос.
– Татьяна Борисовна.
Помню я эту Татьяну Борисовну. Приятного мало.
– Нормально!
– фыркаю я.
– Значит, хреновый у нас руководитель, да?
– Да классный он...
– бросает восторженный и хищный взгляд из-под ресниц Света.
– Самый сексуальный доктор!
Не правда! Самый сексуальный доктор - это безусловно Истомин. У меня до сих пор коленки от него дрожат.
– Вроде и ругает, а взглядом все равно трахает. Ахах... Как вы думаете, девочки, реально с ним замутить? Мне кажется, я ему понравилась!
– Свет! Ты практику себе замути, - закатываю я глаза.
Света в своем репертуаре. Все время влюбляется в симпатичных преподов. И крутит с ними романы. Женат-не женат - Свете всё равно. Она у нас девочка ничем не озабоченная.
– Люб, ты бы поспешила. Тебя-то он хочет, - смотрит на часы Тома.
– Да?!
Быстренько лечу по направлению к приемной. Там Скорая. На носилках - мальчик. И рядом знакомый врач.
– Петр Михалыч, здравствуйте!
Он ещё с бабушкой работал.
– Любочка?!..
– Я! А здесь где-то практиканты наши, - расстегиваю куртку.
– Аа... Ну беги. В женскую. Ты молодец, что к нам!
В отделении Скорой все очень аскетично. Бетонные серые полы, старые двери нараспашку, которые громко скрипят и хлопают. Наверное, это вместо колокольчика, который сообщает, что привезли очередного пациента. С улицы врачи везут на носилках прямо по этому коридору. Поэтому пол грязный.