Сейчас как поцелую!
– делаю шаг к нему.

Но отвлекшись, он смотрит на часы.

– Здесь есть отличный итальянский ресторанчик. Ризотто, паста, лазанья...Пойдем?

– А я дома ужин приготовила, - прикусываю губу, опуская взгляд.
– Пюре, бефстроганов и салатик... Может, домой?

Это так прозрачно! Мне стыдно, да.

Но это меня не остановит!

Невинно хлопаю ресницами, поднимая на него взгляд.

Сглатывает слюну.

Нерешительно выбирает поворот в торгово-развлекательном центре - к ресторану или гардеробу.

– И даже не спросишь - какой салатик?

– Какой?
– сдается он.

– С ананасами, сыром, яйцом и копченой курочкой. А ещё там кукуруза и фирменная заправка из майонеза и горчицы.

– Опасная Вы девушка, Любовь Романовна.

– Это мамин фирменный.

Я просто получила стипендию, пособие и могу недолго пошиковать. И хочется пошиковать в его компании.

– Решила приготовить вкусненького. Одной мне этого не съесть. А ещё секс...

– А?!
– удивлённо вздрагиваети застывает его лицо.

Что я сказала?!

Аааа!!

– К-к-кекс...
– прокашливаюсь шокированно.
– Кекс с орехами.

Няшина! Ну ты чего?!

Мне хочется провалиться сквозь бетон от того, как он пытается не смеяться. Лицо вспыхивает так, что немеют кончики пальцев.

Оговорочка по Фрейду - ни больше, ни меньше!

– Ну так что?
– поспешно перевожу я тему.
– Мы будем есть в ресторане и мне выкинуть все то, что я приготовила дома. Или...

Знаю, что он любит домашнюю еду.

– Мм...
– страдающе мычит он.
– Выкинуть - это кощунство. Вообще, я куртку хотел теплую забрать. В этой уже холодно.

– Поехали?

Тяну его к гардеробу.

– Ну, дай, я хоть бутылочку хорошего вина куплю! А то "сводил девушку поужинать".

Здесь недалеко от развлекательного центра до дома. И мы решаем прогуляться пешком через винный магазинчик. Погода волшебная, падает лёгкий снежок. А мне так тепло и уютно в меховом капюшоне.

Идём по аллее, под светом фонарей.

Первый пункт плана - выполнен. Домой я его, допустим, затащила. Но есть ещё и второй - заставить его остаться.

Костя весь такой очаровательный и мягкий, галантный, расслабленный... Рассказывает мне что-то смешное из своего студенчества.

А я - ровно наоборот - смущенная, неуклюжая...

Потому что соблазнять мужчину я не обучена. И не умею стрелять такими эффектными кошачьими взглядами как Константин Захарович.

Я держу его под руку.

Заметив впереди накатанное полотно льда на снегу, ловлю детское желание прокатиться. И на автомате делаю шаг в сторону, перехватывая Костю за запястье.

И... качусь!

– Люба!..
– пытается перехватить меня крепче, наши руки расцепляются.

– Воу!
– теряя в конце равновесие, лечу навзничь.

Костя ловит. В итоге успевает подхватить только под голову, приземляясь на колени рядом.

– Прости...
– хихикаю я.

– Няшина...
– смеясь, утыкается своим лбом в мой.
– Вставай давай, отморозишь все.

– Аха-ха... не могу.

Сапожки скользят, не давая опоры.

Костя сжимает мое бедро высоко в паху.

– Иди сюда, балбеска.

С писком я дергаюсь, закатываясь опять от смеха.

Представляю, как я летела!

Мы возимся, пытаясь подняться на льду.

Неожиданно сбивая Костю с колен на него с рычанием бросается Гарик!

– Фу! Нельзя!
– слышу крики Владика.

Адреналин обваривает меня до макушки.

За долю секунды я понимаю, что они тоже гуляли по аллее, собака узнала меня и сочла нашу возню нападением.

– Гарик! Нельзя!
– бросаюсь между ними обнимая Костю и прижимаясь к его лицу своим.
– Нельзя! Фу!

Эти пять секунд растягиваются, превращаясь для меня в минуты.

Подлетев Владик дёргает пса за ошейник.

– Нельзя, я сказал!

Отрываясь от Кости, с тревогой смотрю в его лицо.

Он в порядке. Хочется разрыдаться от облегчения.

Целую его в бровь.

Он скашивает взгляд на собаку.

– А вы знакомы, да?
– хрипит он.

– Это - Гарик, - поднимаю на себя за грудки Истомина.
– Я его выгуливала. Он хороший пёс, просто ему показалось, что ты напал на меня.