Мотя выступила блестяще. Едва перестала саванна гавкать после нашего воя, Огонёк начала вещать, громко и звонко. Судя по тому, что овации сорвала оглушительные — публике понравилось. Илюха рассказал, что Мотэ Мдого повинилась перед всей большой семьёй за недостойное поведение и стремление покинуть родные края. Осознание и просветление пришли к ней в тот самый момент, когда Белый Волк выскочил из непроходимого кустарника, взлетел птицей и поймал её на руки у самой земли, героически скончавшись, и тут же воскреснув, потому как великий Мулунгу средь бела дня и чистого неба прислал молнию, знак-след от которой все видели своими глазами. Это, оказалось, считалось у шамбала величайшим достижением в жизни, и человек, выживший после удара молнии, признавался едва ли не святым. Не то, что в дремучей Европе, где, бывало, даже сжигали тех, кто чудом спасся, гордясь при этом тем, что помогают Богу, по недосмотру не добившему бедолагу небесным огнём с первого раза.

В соответствии с традициями и верой шамбала, жизнь Мотэ Мдого принадлежала теперь Белому Волку, и она лишь выразила робкое желание остаться дома и поступить в ученицы к бабушке. Которую просто называли бабушкой, а сколько ей было лет — вроде как даже старички-вожди не помнили. Я, разумеется, тут же прилюдно заявил, что инициативу эту всячески одобряю и поддерживаю, и даже попросил Мсанжилэ не сильно лютовать, передавая опыт молодому поколению. Услышав, что турист с дикого края не будет забирать любимую внучку в свои заснеженные края, Мотин дед полез обниматься и залил слезами мне всю обновку — безрукавку из, видимо, настоящего леопарда. Я, признаться, подобный фасон не одобрял — что-то в нём было тревожное, из девяностых. Но дарёному танку в дуло не смотрят — обрядился в оказавшуюся коротковатой шкуру и деда от всей души поблагодарил, отдарившись своей курткой, в которой тот тут же «утонул». Головин покатывался со смеху, уверяя, что я стал больше похож на гарлемского сутенёра, чем сам гарлемский сутенёр. Скептик с фаталистом в это время затеяли этимологический диспут на тему: «кацавейка и поддергайка — сходства и отличия». Было познавательно.

К моему, да и Тёмы с Серёгой удивлению, на половиках кроме традиционных блюд и напитков попадались вполне привычные глазу бутылки с американской газировкой и виски, ирландским и шотландским. Удивили бутылки с иероглифами, кажется, китайскими. Умка, отведав из такой, помолчал и выдал:

— Сильна советская власть, живёт дело партии. Аж цитатник Мао Цзедуна вспомнил.

Сидели вполне культурно, и от похожего сабантуя в Белой Горе отличия были только по климату, кухне и динамике мероприятия — местные то и дело срывались поплясать у костров, колотя в барабаны и тряся копьями и прочими подробностями. Праздник набирал обороты.

В разгар очередного танца с прыжками к нам подсели два молодых парня, одетых, как и все здесь, в национальное. Только у одного на носу были тонкие очки, смотревшиеся чуждо и дорого, а у другого подмышкой портфель, из крокодиловой, правда, кожи. Внутренний скептик напрягся, отметив, что для аборигенов у юношей излишне правильный прикус и маникюр.

— Уважаемый Белый Волк, — сообщил тот, что в очках, по-английски, снова на языке богатых, тут же заинтересовав Лорда и Бадму, навостривших уши, — для корректного оформления сделки с земельным участком нам необходимо знать Ваши имя и фамилию, адрес и ИНН.

Ну, то есть про ИНН — это уже я сам так перевёл, очкастый спросил «TIN-number», да так привычно, будто был юристом или нотариусом. «Или копом!» — влез внутренний скептик. «Или вражеским шпионом!» — добавил фаталист.

— Господа, я имею честь представить вам моего финансового поверенного: Сергей Ланевский, — важно ответил я, стараясь в меру сил попадать в их акцент и насквозь казённые фразы. Лорд возник рядом, умудрившись даже на половик этот местный присесть как-то вальяжно и по-дорогому. Они втроём продолжили общаться на богатом, исключительно беся Головина — он то и дело громко шептал Бадме: «Чо он сказал? А чего тот ответил?». Язык он, надо полагать, в силу специфики профессии и прошлого знал неплохо, так что скорее всего просто дурака валял.

Из крокодилового портфеля появились какие-то бумаги, сложенная карта и вполне современного вида планшет, сбивший снова с толку внутреннего скептика. На экране господа в шкурах продемонстрировали картинки и какие-то таблицы с описаниями и длинными рядами цифр, похожими на кадастровые номера — вот уж не думал, что в этом захолустье ими тоже пользуются. Лорд внимал, кивая изредка. Судя по застывшей на лице маске, где сочетались аристократические скука, скепсис и чувство своего глубокого превосходства над окружающими — Серёга был шокирован не меньше нашего, но виду не подавал. Попросив планшет, он откуда-то, из «облака», видимо, подтянул и скачал, если я правильно заметил, мой паспорт и ещё какие-то документы, много.

Когда через некоторое время шкурные джентльмены покинули нас, попрощавшись в соответствии, кажется, с дворцовым этикетом династии Виндзоров, Ланевский проводил их задумчивым взглядом. А потом протянул руку, взял с половика бутылку в иероглифах, так запомнившуюся Илюхе, и отхлебнул прямо из горла, дважды.

— Не томи! — влез Головин, требовательно произнеся эту фразу хором со внутренним скептиком.

— Я вас поздравляю, господа, — отдышавшись, выдал Серёга, отставляя китайский флакон подальше.

— Я щас ударю! — предупредил Тёма, очевидно опасно изнемогавший от любопытства.

— Волков в своём репертуаре. Где он — там непременно творится всякая странь. Но опять выгодная, — и он замолчал, глядя на меня с той же задумчивостью, с какой провожал господ в очках и с портфелем.

— Серёж, нам же нельзя волноваться! Не беси уже! — не выдержала и Надя. Судя по тому, как оживлённо кивала Бадма — согласна была полностью. Даже Мила чуть хмурилась, глядя на любимого мужа.

— Гражданин Волков Дмитрий Михайлович в ближайшее время станет собственником земельного участка, площадью чуть больше Люксембурга, включающего в себя горный массив, саванну и кусок какой-то речки, я не запомнил название. Земли, пригодные для земледелия, скотоводства, строительства рекреационных и туристических объектов, — когда Лорд говорил вот так, по-счетоводски, изжога начиналась ещё хуже, чем от спокойного тона Головина. Ну хоть сердце не ёкало. Хотя вру, ёкнуло, как раз на фразе: «и добычи полезных ископаемых».