По спине у нее пробежал холодок вожделения. То, как он открыто демонстрировал свое желание к ней, было таким… волнующим. Когда она освежилась, область между ее ног задрожала от возбуждения.

— Иди ко мне, крольчонок. — Его голос был хриплым. — На колени.

Избегая серых валунов, она поползла к нему по бархатистому полу из овечьей шерсти, ее волосы рассыпались по плечам. Когда она остановилась у его бедра, он жестом велел ей встать с коленей.

Его горячий взгляд прошелся по ее лицу, плечам, талии и вернулся к груди.

— Все еще красная. Другие Дома прикасались к тебе и оставляли отметины, но теперь эти груди все мои, не так ли?

— Да, Мастер. — Ее слова были едва слышны.

— Да. Не знал, как сильно меня возбудит смотреть. — Он притянул ее ближе. Его губы сомкнулись на одном соске, а язык стал кружить вокруг него. Горячий и влажный. Она все еще была такой чувствительной; ощущение распространилось по всему телу, прежде чем сконцентрироваться прямо в ее киске. Он переключился на другую грудь, покручивая первый сосок между пальцами, сжимая достаточно сильно, чтобы у нее подогнулись пальцы ног. — В следующий раз, может быть, я привяжу тебя к перекладине и позволю им попробовать еще раз.

У нее отвисла челюсть.

— Ты бы не стал.

Веселый блеск в его глазах говорил о том, что он сделает все, что захочет, и они оба это знали.

По крайней мере, он не стал бы привязывать ее там, чтобы другие Домы могли наказать.

— Итак, теперь я прощена? — К ее ужасу, он не сразу ответил утвердительно.

— Хм. В основном. Я все еще немного зол, и поэтому…, - в его глазах появился знакомый ей блеск. От которого ее бросило в дрожь, — …я вымещу свой гнев на тебе. Когда я закончу, ты будешь прощена. Полностью.

И она знала, что так и будет. Ее друзья считали его жестким Доминантом… так оно и было… но он был последователен в своих правилах. Последователен в том, что он считал проблемами. И как только ссора или наказание заканчивались, все заканчивалось. Он не держал зла и не вел счет, и ей это в нем нравилось.

— Ты хотела знать, почему Зет поставил здесь фальшивые валуны? — Подняв ее, он посадил ее на валун длиной с туловище рядом с фальшивыми деревьями. — Позволь мне показать тебе.

Когда ее нежная, измученная попка потерлась о грубый серый материал, она зашипела и снова попыталась встать.

— Болит, дорогая? — Он сжал ее ягодицу и усмехнулся, услышав, как она пискнула. — А теперь ложись, — Положив руку ей между грудей, он уложил ее на спину.

«Скала» была сделана из прочного пенопласта, и, черт возьми, эта штуковина высотой до колен была наклонена ровно настолько, чтобы ее бедра были выше головы. Почему в таком положении она чувствовала себя такой беззащитной?

Он объяснил ей, почему. Безжалостными руками он раздвинул ее бедра и провел языком от киски вверх по клитору.

— Ааа! — Восхитительное ощущение заставило ее бесконтрольно извиваться.

— Извивающаяся сабочка. Я как раз в том настроении, чтобы положить этому конец. — С каждой стороны «камня» были спрятаны веревки, и он пристегнул их к наручникам на ее лодыжках.

Боже, только мастер Зет мог прикрепить наручники на искусственные камни.

Закрепив цепь на стволе дерева, сэр закрепил ее руки над головой. Его твердые губы изогнулись в улыбке, когда он созерцал свою работу.

— Ты похожа на жертву друидов, крольчонок.

Слова, произнесенные его низким, грубым голосом, звучали угрожающе, и в тусклом звездном свете комнаты его лицо было жестким. Почти жестоким. Его взгляд опустился на ее киску, которая теперь была открыта, обнажена и… доступна.

Ее сердце бешено заколотилось, и потребность охватила ее в неумолимом требовании.

— Не хотелось бы упускать такую хорошенькую жертву. — Слегка улыбнувшись, он опустился на одно колено и поцеловал внутреннюю поверхность ее бедра, затем потерся подбородком о ее кожу. Отросшая за день щетина на его подбородке царапнула ее, и она вздрогнула.

Медленно, словно был готов провести так всю ночь, он проложил дорожку поцелуев к ее киске, дразня губами ее лобок. Он вернулся, чтобы провести носом по складке между ее киской и бедром, прежде чем облизать ее половые губы.

Ее киска набухала с каждым прикосновением его губ, напрягаясь и покалывая так сильно, что это обжигало. Очень легко он провел языком по ее клитору, подразнил его и потер по бокам.

О, это было потрясающее ощущение. Почему эти ощущения кажутся новыми и необычными? Еще, еще, еще. Она приподняла бедра.