Мы, переглянувшись, идем следом.

Лис, который остаток пути был за рулем, тянет меня к себе и мимолетно сладко целует в губы, шепчет:

— Не бойся, малышка, он ничего не сделает.

— Да я и не боюсь… — бормочу я, не желая признаваться, что боюсь. Очень боюсь.

Опасный он человек, Бешеный Лис.

Самый опасный из всех, кого я знала.

Камень ничего не говорит, просто успокаивающе кладет тяжелую ладонь мне на поясницу.

Оберегая.

В доме у отца Лиса просторно. Тоже по-скандинавски.

Интерьер лаконичный, очень спокойный. Минимум мебели, максимум света.

Мы проходим в огромную гостиную со вторым светом.

Усаживаемся на здоровенный бежевый диван.

— Я отпустил прислугу, — говорит Демид Игнатьевич, — так что, сами похозяйничаем. Василиса, вон там все приготовлено для застолья, сервируй нам пока что стол.

Я киваю чуть растеряно, смотрю на Лешку, уже усевшегося на диван, но, при словах Бешеного Лиса нахмуренно подавшегося вперед.

— Она не прислуга тебе, — с досадой говорит Игнат, — садись, Вась. Я сам принесу все.

— Я помогу, мне не сложно, — я иду по направлению к кухне, следом топает Лис.

Его отец никак не комментирует выступление сына, усаживается рядом с Камнем на диван, задает какой-то вопрос про ситуацию в городе.

— Они работают вместе? — я поворачиваюсь к Игнату, едва стоит нам скрыться с глаз его отца.

— Да, — кивает тот, — Камешек, типа, управляющий всеми его делами тут и по остальному краю.

— Ого… А почему не ты?

— А потому что я не хочу, малышка, — усмехается Лис, — да и контракт был у меня. До недавнего времени. А Камешка он из зоны вытащил, помог. Вот тот теперь и отрабатывает.

Я молчу, по-новому оценивая теперь ситуацию.

Надо же, значит, Камень не сам по себе…

— Мой папаша никогда ничего не делает без выгоды, — кривится Лис, — вообще никогда. Бери бутылку и бокалы, пошли.

Он берет поднос, заставленный изысканно оформленными закусками, кивает мне на выход.

И я иду первой, прижимая к груди темную пузатую бутыль с явно дорогим содержимым.

Мы быстро расставляем все на низком удобном столике, садимся.

Меня тут же прижимает к своему горячему боку Камень, а с другой стороны устраивается Лис, демонстративно положив мне на коленку тяжелую ладонь.

Его отец внимательно изучает диспозицию, взгляд его внезапно чуть загорается и снова гаснет, становясь привычно-мертвенным.

— Как вы встретились тут? — спрашивает он, — девчонка же замуж выскочила. И свалила от вас, неудачников, подальше.

— Я приехала… У меня мама заболела… — тихо отвечаю я прежде, чем нахмуренный Лис откроет рот, явно попытавшись снова нарваться на грубость отца.

— И прямо сразу состыковались… — комментирует Бешеный Лис, разливая на правах хозяина темную жидкость в бокалы. — Скучала по ним, девочка? Искала?

— Н-нет… — бормочу я, теряясь от напора. И понимания, что со стороны все выглядит именно так.

Я, сбежав от неудачного брака, вернулась в родной город, вспомнила про своих горячих любовников, нашла их, снова прилипла…

— Это мы ее искали, — говорит Камень, успокаивающе поглаживая меня по плечам, — и нашли.

— И вообще, мы сейчас не за этим здесь, — добавляет Лис, — ты обещал про Питер рассказать. И про Каменева.

— Про Каменева… — кивает Бешеный Лис, — да… Выпьем за встречу, парни.

Мы чокаемся, пьем.

Я отпиваю грамульку, чисто символически. Пить я как не умела, так и не умею до сих пор. Да и не стремлюсь научиться.

— Вы почему, Демид Игнатьевич, никогда не говорили, что знали моего отца? — спрашивает Камень, ставя бокал на стол.

— А зачем тебе? — щурится на него Бешеный Лис, чуть откидываясь на спинку дивана, — это что-то поменяло бы? У тебя все хорошо было, я Витьке Каменному обещал, что присмотрю за его парнем. И присматривал. Кто же виноват, что ты — его гребаная копия? И в безбашенной дурости, в том числе?

Он молчит пару секунд, глядя куда-то в сторону, а затем наливает еще по одной:

— Давайте, парни, чтоб вы не повторяли наши ошибки.

Мы снова пьем.

— Я сюда приехал через полгода после того, как нашу бригаду положили на Ваське, — говорит Бешеный Лис, — не мог раньше. Сидел под следствием. Пока сидел, твоя мать сорвалась и свалила сюда. Тебе тогда чего-то около двух было… Как и моему Геньке. Мы с Витькой корешами были. И жены наши дружили. Рожали даже в одном роддоме и в один месяц. И у нас договоренность была, если с кем-то что-то случается, второй за семьей присматривает. В тот раз… Времена были сложные. Стрелки эти дебильные, сейчас вспомнить смешно, из-за любой хероты могли положить друг друга. Как-то раз, верите, из-за телки терли!