Боже, она почти прижалась к нему. — Вигга… прошу, — прошептал он, зажмурившись, хоть толку от этого и не было. — Даже если нет… прямого запрета на… — Он сам не верил, что произносит это. — Связь с оборотнями… это было бы… неправильно. Так неправильно. Невероятно неправильно, во всех смыслах.

— Нет, — прошептал он. Он должен был быть непоколебим, как Святой Евстахий, искушаемый всеми земными соблазнами, но обративший лицо к Господу. — Нет, — повторил он. Она была убийцей, зверем, дикаркой, чудовищем. Он просунул руку в узкое пространство между их ртами, прикоснулся пальцем к ее губам, мягко отстраняя. — Ответ должен быть отрицательным.

Он услышал, как Вигга вздохнула. Почувствовал тепло ее дыхания на кончиках пальцев. — Ладно. — Ее волосы щекотали его шею, когда она откинулась на пятки. — Никто не станет тебя принуждать, брат Диас. Но… если передумаешь… моя лазейка будет ждать в любое…

— Нахуй! — прорычал он, вцепившись ей в затылок и притягивая обратно. В темноте промахнулся, давно не практиковался, сначала поцеловал в нос, но быстро нашел губы.

Он лизнул ее острые зубы, а она ответила поцелуем, рыча и покусывая.

Флакон с кровью Святой Беатрикс ударился ему в грудь, словно умоляя в последний раз. Он яростно швырнул его через плечо.

Это было абсолютно неправильно, глубоко отвратительно, полностью запрещено. Она была чудовищем. И он не мог удержаться.

— Нахуй… — прорычал он, впиваясь пальцами в ее волосы, притягивая ближе. — Все.

Дверь поддалась с одного удара и со скрипом распахнулась на скрипучих петлях.

Санни не смогла сдержать жалобного всхлипа, когда Алекс перекинула ее руку через плечо и приподняла. Они, спотыкаясь, переступили через мокрый порог, словно смертельно раненный четвероногий зверь, мелодраматически заползающий в нору умирать.

— Говорила же, — пробормотала Алекс, оглядываясь, — здесь никого нет.

— Удивительно, — прошипела Санни, — при таком уюте.

Полуразвалившийся сарай. Судя по запаху бойня или конюшни. Давно заброшенные. Задняя стена была каменной, остатки какого-то древнего строения, остальное сколочено из покореженных досок. Клочья древней паутины колыхались на холодном сквозняке. Дождь стучал по крыше, пробиваясь сквозь дыры.

— Я и похуже ночевала, — Алекс потащила Санни в самый сухой угол и начала опускать на грязную солому.

— Осторожно, — процедила Санни сквозь зубы.

— Я осторожна, — прорычала Алекс, дрожа от напряжения.

— Осторожно! — хрипло повторила Санни.

— Я осторожна! — зарычала Алекс, потеряла равновесие, и они рухнули вместе.

Санни лежала на колючей соломе, в душной темноте, стараясь дышать не в полную грудь. Алекс оказалась сверху, упершись руками в пол. От нее пахло потом, страхом и дымом горящего городка, название которого они так и не узнали.

— Надолго оставаться… — прошептала Санни, — не стоит.

— Если только всех не перебили в том городе, — Алекс поднялась на колени.

— Думаешь, нам так везет?

— Судя по прошлому, нет. Как ребра?

— В порядке, — прошептала Санни. — Если не дышать.

— Может, посмотреть?

— А что? У тебя целебные глаза?

Алекс замигала ресницами. — Немножко есть.

Санни медленно приподняла рубашку. Алекс коснулась ребер, очень осторожно, морщась в сочувствии. Прикосновение было легким, щекотливым — Санни вздрогнула. Люди редко касались ее. Точнее, редко нежно.

— Ну и? — буркнула она.

— Ну, я рада, что это не мои ребра. Может… не знаю… перевязать?

— Чем это поможет?

— Не могу же я ничего не делать!

— Ничего делать проще всего. — Санни откинулась на солому, поправила рубашку. — Иди одна. Оставь меня. Со мной все будет в порядке.

Алекс фыркнула. — Пошла нахуй. Еды и воды нет, за нами охотятся, а ты даже не жалуешься. Значит, дела хуже некуда.

— Значит, не будет в порядке. Все равно оставь. Тебе надо в Трою.

— Плевать я хотела на Трою. Даже не бывала там.

— Говорят, там красиво. Тебе стоит пойти.

— Очень смешно. Сколько раз ты меня уже спасала?

— Несколько.

— Много. И ты даже не придаешь этому значения…

— Трагическое достоинство у меня в крови.

— А мне нельзя попробовать? Раз тебе так идет?

— И как ты планируешь вытащить нас отсюда?

Алекс поднялась, потирая челюсть, и ничего не ответила.

Санни почти надеялась, что у Алекса есть план. Но отсутствие оного не удивило. — Так и думала. Тебе стоит идти.