— Вот тебе и чувство направления. — Вигга направилась к ближайшему коридору. — Может, этим пойдем?

Якоб преградил ей путь плечом. — Надо быть осторожнее, помнишь? — Он кивнул на трупы. — Здесь опасно.

— Значит, чем быстрее выберемся, тем лучше.

Якоб открыл рот, но не нашел возражений.

— Видишь? — Вигга прошла мимо него, вразвалку. — Кто-то рожден вести, а кто-то — плестись сзади.

...

— Ты слышишь? — спросила Санни, пока они шли за Виггой к свету, меж старых доспехов, под взглядами посредственных портретов.

Якоб напряг слух, но различал только шлепанье босых ног Вигги по шахматному полу. — Мой слух уже не тот... — Как и зрение, память, суставы, мочевой пузырь. Честно говоря, уши работали лучше остального. — Что ты услышала?

Но к этому моменту он и сам услышал.

— Мухи, — пробормотала Батист, когда они вошли в ту самую просторную столовую с люстрой из дюжины свечей. Длинный стол был заставлен гниющими блюдами, а один из шестнадцати стульев лежал опрокинутым.

— Сколько столовых нужно одному иллюзионисту? — спросила Вигга.

— Это та же самая комната, — ответила Санни, снова присев у двух трупов в углу.

— А... Почему я не заметила?

— Кто-то рожден вести. — Санни игриво взмахнула ресницами. — Остальные — следовать.

— Сама напросилась. — Вигга мечтательно уставилась на люстру. — Нагнулась и умоляла. Чего ждать иного?

— Что может быть хуже, чем то, что ты заслуживаешь? — спросила Батист.

— Мы шли прямо... — Вигга посмотрела в один коридор, затем в идентичный напротив. —...но сделали круг.

Других коридоров или дверей не было.

— Я десятилетиями возвращаюсь туда, откуда начал, — сказал Якоб, морщась от боли в паху. Боль, кажется, только усиливалась.

— Как пройти дальше? — спросила Вигга.

— Как выбраться? — Санни все еще хмурилась, глядя на трупы.

Все на мгновение задумались.

— Начинает напоминать авантюру, где я подставляю шею, — сказала Батист.

— Доставай голову, — буркнул Якоб.

Она не выглядела лишней, балансируя на обрубке шеи среди гнилой еды. — Полагаю, я снова нужен? — спросила голова.

Якоб потер переносицу. Вряд ли он будет скучать по Бальтазару Шаму Иваму Дракси, когда тот, как и все прочие маги, колдуны и ведьмы Часовни Святой Целесообразности, канет в небытие.

— Мы нашли столовую с тухлятиной, но все выходы ведут обратно сюда.

— Как пройти дальше? — спросила голова (Якоб предположил, что это брат Диас).

— Как выбраться? — спросила голова (теперь, видимо, Алекс).

Все снова замолчали.

— Есть надписи? — спросила голова.

— Руны на стенах, — сказала Вигга, щурясь на небрежные символы.

— Какие руны? — Муха села на слизь у рта головы.

— Я неграмотна, — пожала плечами Вигга.

— Какой сюрприз, — проворчала голова. — Кто-то может прочесть?

— Я, — отозвался Якоб.

— Значит, прогресс есть.

— Но не руны.

— Кто-нибудь знает руны? — Голова звучала раздраженно, несмотря на монотонность. Еще три мухи жужжали вокруг.

— Немного, — сказала Батист.

— И?.. — Голова ждала.

Батист вгляделась в символы, сжав губы. — Но не эти.

— Черт... побери, — пробормотала голова.

— Черт... побери, — Бальтазар с силой втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Если ему придется участвовать в этом обреченном задании еще хоть немного, и если он избежит убийства со стороны отвратительных коллег или их бесконечно множащихся врагов, то он умрет от ярости перед их вопиющим невежеством.

— Могу опишать их тебе, — говорила голова. — Пегвая ггуна — две ыинии и завитушка посегедине, выг'ядит как х...

— Тебе все напоминает хгген, — перебила сама себя голова.

— Хватит! — рявкнул Бальтазар. — Вы, люди (и я понимаю, что растягиваю смысл этого слово до предела), можете отдыхать, шутить или резать друг друга. Вряд ли кто-то оценит искусство, но Бальтазар Шам Ивам Дракси справится в одиночку!

— Ты понимаешь, что там происходит? — спросил Алекс с подозрением шарлатана, всегда ищущего подвох.

— Могу объяснить, но боюсь, детали... будут тебе не по зубам.

Она уперла руки в бока, демонстрируя упрямство. — Попробуй.

Бальтазар стиснул зубы еще сильнее. — Как человеку с вашим «выдающимся» магическим опытом уже должно быть ясно, ключ — мухи. У них шесть ног и два крыла. Всего восемь, число станций малого ключа Гайзлера, основа, любимая иллюзионистами для влияния на память и чувства.