В четверг на первом уроке мне передали записку. В ней я увидел написанный красивым почерком вопрос: «Ты встречаешься с Клубничкиной?» Подписи в записке не было.

Я показал записку Черепанову.

Лёша насупился и прошептал:

— Это Надька Веретенникова написала. Вечно она суёт свой нос, куда не следует.

Он стрельнул недовольным взглядом в затылок Нади-большой.

На обратной стороне записки я написал три большие буквы: «Н», «Е» и «Т». Продемонстрировал их будто бы невзначай посмотревшей в мою сторону комсоргу класса. Постарался, чтобы эту надпись заметили и другие девчонки.

На перемене после физики ко мне в школьном коридоре подошёл Гена Тюляев. Его сопровождали хмурые братья Ермолаевы. Тюляев преградил мне дорогу. Пристально посмотрел мне в лицо. Я заметил, как напрягся замерший слева от меня Лёша Черепанов, и как с интересом взглянула на Геннадия моя двоюродная сестра.

Нашу с Тюляевым встречу заметили находившиеся в это время в школьном коридоре старшеклассники. Они тоже остановились, с интересом ожидали развития событий. «А наш Вася симпатичнее, чем этот Генка, — произнёс у меня за спиной женский голос. — Не удивительно, что Светка Клубничкина выбрала его».

Я понял, что Тюляев услышал эти слова: Геннадий вздрогнул, недовольно скривил губы.

— Москвич, это правда, что ты со Светкой в воскресенье пойдёшь в «Юность»? — спросил Тюляев.

Старшеклассники буквально расстреляли моё лицо своими любопытными взглядами.

Посмотрели на меня даже Черепанов и Иришка.

— Пока, враньё, — ответил я.

Тюляев скривил усы.

— Что значит, пока? — спросил он.

— То и значит, — ответил я. — Пока это враньё. Но может стать правдой.

— Ты же говорил… — произнёс Геннадий.

Я прервал его:

— Помню, что говорил. Хочешь пойти с нами?

— Что? Куда?

Мне показалось, что после заданных мне Тюляевым вопросов притихли даже бегавшие по коридору пионеры. Я увидел, как сложились домиком Иришкины брови — похожая удивлённая мина застыла и на лице Геннадия.

— В кафе, разумеется, — сказал я. — В «Юность», скорее всего. Других кафе в этом городе я пока не знаю. Предлагаю собраться там в воскресенье. Примерно в полдень. Вшестером. Ты, я…

Я кивнул на Черепанова.

— … Лёха…

Прикоснулся к Иришкиному плечу.

— … Моя сестра Иришка. Позовём туда Клубничкину, раз она вам всем так нужна, и ещё оного хорошего человека. Посидим там пару часов, послушаем рассказы о системе Станиславского. Как тебе такое предложение?

Тюляев сощурил глаза.

— Ты это серьёзно? — спросил он.

Я развёл руками.

— Почему бы и нет? Побеседуем. Обсудим насущные вопросы. Узнаем, кто с кем в Светином воображении бился на дуэли. Проясним, кто, что и от кого хочет. Чтобы после не возникало таких нелепых ситуаций, как сейчас. Что скажешь, Гена?

Тюляев пару секунд молчал, смотрел мне в глаза.

Лёша Черепанов тоже сверлил меня взглядом.

А вот Иришка рассматривала Геннадия.

— А Светка на такое согласна? — спросил Тюляев.

Я хмыкнул, развёл руками.

Сказал:

— Да куда же она денется? Она же только этого и добивалась. Вся школа до конца месяца будет обсуждать этот наш воскресный поход в кафе. Как и мечтала Клубничкина. Разве не для всей этой шумихи она так старалась?

Тюляев погладил пальцем свои усы.

— Что скажешь, Гена? — повторил я.

Развёл руками.

Геннадий тряхнул головой.

— Ладно, — сказал он. — Пойду. Если только Светка согласится.

Справа от меня шумно выдохнула Иришка.

— Договорились, Гена, — произнёс я. — Как только решу вопрос с Клубничкиной, сообщу тебе об этом. Тогда уже точно определим время встречи. Чтобы оно устроило всех нас. Думаю, детали воскресного похода мы с тобой обсудим в субботу.

Собравшиеся вокруг нас школьники зашушукались. Они переглядывались, ухмылялись, покачивали головами.

«Везёт же этой Светке Клубничкиной», — печально произнёс у меня за спиной женский голос.

Другой девичий голос спокойно ответил: «Гадина она. Хоть бы у этой Светки в воскресенье понос случился».

Около кабинета истории Иришка спросила:

— Василий, что ты задумал? Ты пригласишь в кафе эту дуру?

Хмурый взгляд Черепанова будто продублировал вопрос моей двоюродной сестры.

Я взглянул на Лукину и спросил:

— Но ты ведь хочешь, чтобы Тюляев пошёл с тобой в кафе?