Он еле стоял. Я подвёл его к машине и подтолкнул, помогая забраться за баранку.

— Расстроил ты меня, Вася. Сильно расстроил. Больше так не делай. Я ведь предупреждаю только один раз. А потом только два варианта — инвалидность или доска гробовая. И вот что, езжай прямо сейчас к Сёмушкину, доложи об инциденте и скажи, что с тобой я больше работать не буду. И ещё. Скажи, что мне нужно с ним встретиться. Лично с ним. Запомнил? Повтори. Повтори, я сказал!

Он зашипел, заматерился, но повторил, а потом потянулся к двери. Отвратительная личность, крайне неприятная. Я с чувством шарахнул дверью и вернулся к своему коньку. Газанул, лихо развернулся и помчался в сторону МКАД.

Проехал по всем ближайшим остановкам, но Люсю не обнаружил. Не было твёрдого понимания, зачем она приезжала. Чтобы передать гостинцы? Можно было с моими однокурсниками послать, а не убивать день на дорогу из Красноперниково и обратно. Да, подловили меня менты, нечего сказать.

Прочесав все ближайшие остановки и не найдя никого, похожего на Люсю, я отправился в Зябликово на автостанцию «Красногвардейская», откуда по моим соображениям, ходили автобусы в Тульском направлении. Но ни метро, ни автостанции на месте не оказалось, не пришло ещё время. Их даже строить ещё не начинали. Несколько прохожих дали совершенно противоречивую информацию о том, как добраться до Тулы.

Красноперниково, было расположено практически на границе области и находилось гораздо ближе к Москве, чем Тула. Но это, естественно, ничего ровным счётом не решало. В общем, пометавшись по окраинам и полюбовавшись новостройками, росшими во времена Брежнева, как грибы, я решил ехать в деревню на машине.

Два часа туда, два обратно, но зато я бы уже твёрдо знал, что с Люсей всё в порядке. И если уж она своё время потратила на общественный транспорт, лишь бы привезти мне гостинцы, на которые я, кстати, и взглянуть не успел, то почему бы мне не смотаться к ней, тем более я был на колёсах, причём, весьма быстрых.

Словом, я поехал в Красноперниково. По пути внимательно рассматривал попутные автобусы и даже один раз на остановке заглянул внутрь круглого, как мыльница ЛИАЗа, но Люси там не оказалось.

В Красноперниково я приехал уже под вечер. Рабочий день ещё не закончился, но я пошёл сразу в общежитие. Я Люсю сюда провожал, так что дорогу помнил. Когда шёл от машины, по дороге проехал участковый Гуськов. Он смотрел на машину и меня не заметил. И хорошо, что не заметил, иначе обязательно бы проверил документы и начал бы кишки мотать. Мне не хотелось встречаться и со своими ребятами. Не до этого сейчас было.

— Есть кто живой? — крикнул я.

На голос выглянуло несколько девчонок.

— Кто это у нас тут?

— Студент пожаловал! Девчата, студент Люськин!

О, как! Люськин.

— Ты как здесь оказался-то?

— Излечился видать!

— На танцы приехал!

— Скользить по полу опять будет!

Барышни высыпали из комнат. Было их трое, но болтали и хихикали, как целая дюжина.

— Ну, девушки, вам палец в рот не клади, — засмеялся я. — Где Люся?

— Ну, жених, гляньте на него! Невесту потерял!

— А-ха-ха!

Не сразу, но мне удалось выяснить, что Люся взяла отгулы и поехала в Белгород к родителям на неделю. По поводу того, собиралась ли она завозить мне гостинцы, девицы не знали. В общем… В общем, выходило, что приехал я напрасно и ясности не получил. Тревога, конечно поутихла, но полностью не исчезла, не испарилась.

Несолоно хлебавши и отвергнув предложение неделю пожить в деревне, пока Люся не вернулась, вышел я из общежития. Вдали снова мелькнул уазик Гуськова. Неугомонный…

Размышляя о том, стоит ли заехать в казарму, узнать, как у ребят дела, я вернулся к машине и уселся за руль. Решил сразу ехать в Москву. Неспокойно было на сердце. Собака этот Васёк. Да и Зойка не лучше.

Уже начинало смеркаться. Проезжая мимо бетонной будки автобусной остановки, я заметил знакомую фигуру и остановился.

— Аля! — воскликнул я, выйдя из машины. — Какая неожиданная встреча.

— О! — разулыбалась она. — Стрелец, всему делу капец. Ты какими судьбами? Тебя же на скорой помощи увезли. При смерти буквально.

— Аля, я выжил. Не исключено, что благодаря первичной медицинской помощи, оказанной именно тобой.

— Аля, тебе, — покачала она головой. — Алевтина Валерьевна. Почаще и с улыбочкой.

— Далеко ли ты собралась, улыбочка? — кивнул я. — С чемоданом, надо же. На юга что ли? Бархатным сезоном наслаждаться? Или, может быть, в Париж, на съёмки для журнала мод?

На ней были блестящие сапоги-чулки на платформе, слегка расклешенная юбка и тесная замшевая куртка, стянутая поясом. Но с поясом или без пояса, всё равно, не способная утихомирить рвущуюся в бой плоть фельдшерицы. Полные губы были накрашены красной помадой, а глаза ярко подведены. На земле стоял старый коричневый чемодан с блестящими металлическими уголками.