— Иван Трофимович, при всём уважении к вашему ведомству и лично к вам, не нужно со мной вот этот театр устраивать.

— Что?! — недовольно свёл он брови, отчего его мягкое лицо приобрело комичный вид. — Ты говори-говори, да не забывайся!

— Я к тому, что давайте, по возможности, поговорим открыто и откровенно. Я просил организовать эту встречу, чтобы…

— Чего ты там просил? Ты вон накуролесил, на сотрудников напал при исполнении. Надеюсь, ты понимаешь, что вот здесь с тобой никто не будет в игрушки играть?

— Всё немного иначе выглядит, — усмехнулся я. — Ведь именно ваш сотрудник Сомов учудил вещи, никак не соответствующие честному имени советского милиционера и духу законности.

— Ты с ума что ли сошёл? — нахмурился Сёмушкин.

— Так вы что, не знаете, что он устроил? Похитил непричастного человека, шантажировал агента, то есть меня, применял насилие, угрожал оружием, и даже позволил его применить. Или это вы дали санкцию?

— Ты мне нотации что ли читать вздумал? — начал злиться Сёмушкин.

— Да бросьте вы, я же не идиот. Итак, что мы имеем? Вы, кстати, глушилку включить не забыли?

— Говори-говори, — недовольно кивнул он.

— Ваши люди стреляли по Весёлкину, — продолжил я и бульдожка нервно закрутил головой.

— Ты соображай, чего несёшь!

— Но закончилось всё очень скверно. Дело не сделали, но засветились. Вертолёт засветили и исполнителя.

— А не много ли ты на себя берёшь?! — наклонил голову Сёмушкин. — Если кто-то прикрывался милицейским мундиром, мы его найдём и выведем на чистую воду! Но обвинять меня в причастности к преступлению?! Ты совсем охамел, Стрелец?!

— Допустим, — кивнул я. — Пусть так. Ну вот взяли вы меня. Зачем, почему и на каком основании? Хрен его знает. На основании оперативных данных. Вычислили, подловили на поездке в Киргизию, запугали, замотивировали, завербовали, бумажками обложили и собственноручными подписями. Теперь если Весёлкин узнает, не сносить мне головы. Окей! Но в кураторы вы мне дали дегенерата Сомова. Правда ещё и хорошенькую девушку. К ней, кстати, у меня претензий нет никаких.

Я чуть кивнул и слегка улыбнулся, пусть думает, что я влип в их медовую ловушку. Возможно, отчёт от Зои, он уже получил. А что, разыграно было не идеально, но терпимо. Девушка изначально была неприступной, в руки, так сказать, не давалась. Но всё-таки сдалась в итоге и, более того, страстно отдалась. Значит я её уломал, соблазнил и очаровал. Захомутал, короче, заглотил блесну и можно этим пользоваться.

— Но вот Вася ваш, судак обыкновенный, чудак на букву «м», вообще охерел, простите за несдержанность. Он что, может делать всё, что захочет? Он похищает близких мне людей, заманивает меня в ловушку, устраивает расправу.

— Расправу, как раз, ты устроил, насколько известно.

— Ну, я, наверное, должен был ждать, когда он доведёт задуманное до конца, да? Но, с другой стороны, особой самостоятельности вы ему не давали, а значит всё произошло по вашему распоряжению? Зачем? Решили вдруг устранить меня, а не объект? Это нелепо, конечно, учитывая, что мы только работать начали. Но вы же не думали, что я стану спокойно ждать, пока ваш сотрудник будет мне мозг вышибать?

— Так, — нервно и сердито мотнул головой полковник. — Ты ерунду эту выбрось из головы. Сомов явно перестарался, но ты же сам его спровоцировал.

— Спровоцировал? Это когда он мою… хорошую знакомую похитил и на цепь посадил?

— Ладно, вот что, смотри, как мы поступим. Я тебя недооценил, похоже. Отличник боевой и политической подготовки, член комитета комсомола факультета. Отличник учёбы. Ответственный и надёжный. А ещё и смелый, да? В бою такие не подводят. Хочу, чтобы ты на правильной стороне остался.

— Это что, вроде как извинения?

Бульдожка решил кнут на пряник поменять и, похоже, реально заинтересовался. Как говорится, посадить человека каждый может, а вот рассмотреть ценного сотрудника, а потом выпестовать, воспитать и использовать способен только прозорливый и мудрый руководитель.

— Не зарывайся, не зарывайся, — с мюллеровской интонацией кивнул он. — Сомова я отстраняю. Временно!

Он поднял брови и замолчал, дожидаясь моей реакции. Но, не дождавшись, продолжил.

— Проведу с ним работу, а там видно будет. Тебе пока ограничимся устным выговором, чтоб ты не думал, что можешь без последствий на представителей власти нападать и пистолет им в рот пихать.

— Доложил, глядите-ка.

— Да, у нас все и всё рассказывают честно! Если сам позабудешь, товарищи поделятся. Вот так.

Он с видом энергичного человека оторвался от стола и, сделав пару шагов, подошёл ко мне.

— Знаешь, почему мы здесь встречаемся?

— Тут казематы подходящие и майор рассчитывает на вашу поддержку в карьерном росте. А значит, если кому и расскажет о вашей просьбе, то лишь тогда, когда почувствует, что ваше собственное положение стало неустойчивым.