И сейчас женщина бесстрашно глянула на Авита — так вызывающе, как не смотрела на мужчину ни одна женщина, воспитанная на Юге. Её брови надменно взлетели вверх — этим она, казалось, спустила тетиву и метнула сотни невидимых стрел в северянина. Но тот удивительно стойко встретил и её взгляд, и её колючие замечания:

— Удобно? Меня касается все, что происходит на моей родной земле. Особенно если это пытаются провернуть чужестранцы, — с презрением выговорила она последнее слово.

Смело. Ранаяр даже не ожидал. Он выпрямил спину в порыве восхищения своей женщиной и гордо, медленно, церемонно протянул:

— Зачем вы звали нас, северяне?

Он поймал оторопелый взгляд Эргона и только после этого понял, как тупо прозвучало это «северяне». Хотя Ранаяр скучал по родине, Юг прочно влился в его кровь. Аргла умело заменила Нилию, и он даже почти полюбил её.

Авит язвительно ответил:

— «Северяне» звали тебя затем, чтобы ты с нами продолжил начатое тобой во Враньем Пике.

Аргла отреагировала на это так, как отреагировала бы птица на хищника, разоряющего её гнездо с птенцами.

— Нет! Никаких восстаний! Никаких рабов! Мальчишка, мечтатель, мерзавец! Столько сил понадобилось Ранаяру, чтобы восстановить здоровье, силы, имя. Я не отдам тебе Ранаяра!

Последние слова она прошипела Авиту прямо в лицо. Ранаяр смотрел на женщину и не понимал — как сейчас можно было эту взбешённую кошку хоть в чем-то сравнивать со слабой, жеманной, хрупкой, прекрасной Нилией? Он взял невесту за руки и снова усадил возле себя, боясь, как бы другие не заметили её округлившейся фигуры.

— А никому и не нужно, чтобы ты жертвовал своим здоровьем и силами. — пристально глянул на Ранаяра Авит. Рядом пошевелилась рыжебородая глыба — Клов.

— Нам нужно только твоё имя.

— Я Сиадр. И это имя принесло Дайбергу смерть королевы. Ты уверен, что выбрал то самое имя? — горько усмехнулся Ранаяр.

— Ты будущий отец ребёнка Арглы. Ты аристократ Дайберга. Нокардон за тебя глотку перегрызёт. Только это и нужно, чтобы получить лояльность Юга.

Ничего от них не скрыть! Вот почему они не были против присутствия Арглы. Вот почему вызвали Ранаяра. Они были никем, и весь их якобы ловкий «план» держался только на согласии или отказе Ранаяра. План запах властью, абсолютной властью Ранаяра над северянами. Но что это был за план?

— Зачем нужно моё имя?

Но Аргла не дала им сказать ни слова.

— Как ты смеешь, мальчишка, наглый северный мальчишка, трогать род Нокардон? Мы не шипохвосты, чтобы грызть глотки! Кто ты сам такой? Какое дело тебе до нашего рода?

Невозмутимый Авит, нацепив маску занудства, развернул какие-то свои конспекты.

— Вот, смотрите. Здесь есть закон о том, что интересы несвободных в суде представляют свободные. Я перерыл все хроники, но нужных прецедентов не нашёл. Дела в основном касались увечий рабов чужими господами, женщин-рабынь и прочего. Но я также не нашёл и какого-либо другого закона, более нового, какой бы отменял или ограничивал этот древний закон. А значит…

Ранаяр продолжил за него:

— А значит, любой свободный господин может просить о свободе рабов в судебном порядке.

В углу всхлипнула Мирта, о которой все уже забыли. Эргон кашлянул и хрипло продолжил:

— Авит и Клов не могут просить, они северяне. Я ещё не внушаю доверия у Дайберга. Да и моё здоровье меня подводит. А ты здесь давно. Ты — свой. Тебя любят при дворе. Ты — отец нерожденного внука рода Нокардон. Нам нужно твоё имя и твоя помощь.

Как зыбок этот план! Он держался на одном коротком слове. Аргла замерла возле будущего супруга. Ранаяр ещё плохо оценивал риск и последствия. Он глянул на сжавшуюся в углу девчонку, которая со своей смуглой кожей в тени казалась замарашкой. Её было жалко. И возможность снова ввязаться в авантюру взяла верх. От его ответа Аргла то ли шумно вздохнула, то ли охнула:

— Будет вам моё имя.

Ранаяр прекрасно понимал, что сейчас Цедрога лучше не трогать. После ухода Иссы лезть к нему с этим дурацкими рабами было всё равно что выгонять из берлоги спящего шерстолапа. Но Эргон с Авитом пристали к Ранаяру, требуя инициировать суд. Дураки — нажили себе еще одного тихого, но коварного и невероятно опасного врага в лице беременной Арглы.

— Так вам нужно только моё имя или ещё и моё представительство в суде?

— Как пойдёт, — буднично отвечал Авит.

— Ты же Рубиновый. Тебя невозможно победить, — убеждал Клов.

Ниов отмалчивался.

Ранаяр закрывал глаза и представлял себе лицо Нилии, когда она узнает, что это он, Ранаяр, самолично причастен к установлению мира и свободы на южных границах Белой Долины. И что на самом деле из себя представляли Пылевые Волки, в том числе и её распрекрасный Эргон. И как она посмотрит на него, героя и победителя… Ранаяр с тоской оценивал Арглу. Она на фоне этих мыслей почему-то блекла и куда-то терялась. Только, казалось, он успокоил сердце в объятиях этой южной красавицы. И снова будет Нилия — расцарапает всё внутри, разорит всю крепость, что долго складывал Ранаяр в сердце!