Но оставался факт: она была наследницей Дарроуленда. Все здесь присутствующие присягнули ее отцу, а значит, она имела право призвать их силы на защиту Дундурана.

Вопрос заключался лишь в одном — откликнутся ли они?

Желудок болезненно сжался.

Джеррод не пользовался популярностью среди вассалов, но Эйслинн знала, как многие умеют ждать — выжидать, пока не станет ясно, кто победит. Были и те, кто, возможно, так не любил ее саму, что поддержал бы Джеррода, лишь бы избавиться от нее.

Она медленно обвела взглядом собравшихся. Страх в груди становился все тяжелее.

Она не знала. Не могла с уверенностью сказать, на чьей стороне они будут.

Из пятидесяти землевладельцев в этом зале она могла быть уверена только в десяти.

Если бы на ее месте был отец, сомнений бы не возникло.

Но дело было не в нем.

— Спасибо, что выслушали меня, — сказала она, поднимаясь. Это было сигналом к окончанию встречи. — Я не хотела вас тревожить, только сообщить. Дундуран всегда встречал угрозу лицом к лицу. Он сделает это снова.

— Мы в этом уверены, миледи, — неожиданно произнес эрл Старли.

— Благодарю вас, милорд, — Эйслинн улыбнулась — едва, но искренне. — А теперь, думаю, мы все заслужили пир.

Зал наполнился движением — шумом, бормотанием, тяжелыми вздохами и щелчками суставов. Землевладельцы медленно потянулись к дверям, объединяясь в малые группы и переговариваясь, покидая зал по двое, по трое.

Эйслинн еще немного задержалась, отвечая на вопросы нескольких маркграфов и парочки молодых, явно неопытных йоменов.

— У меня только жена да младенец, — сказал Самсон Брайтвезер, йомен с севера. — Не думаю, что могу дать много… но, может, смогу выделить лошадь?

Тронутая, Эйслинн мягко успокоила его:

— Прошу, не беспокойтесь. Дворяне и более крупные землевладельцы пришлют своих людей, если понадобится. Ваша задача — подготовиться к зиме.

— Спасибо, миледи, — облегченно выдохнул Самсон.

Когда он и остальные задержавшиеся наконец ушли, Эйслинн медленно опустилась на свое место. Пальцы не слушались, она спрятала их в складках юбки, чтобы никто не заметил дрожь.

— Могу быть полезен, — сказал Алларион, подходя вместе с Сорчей. — Я готов защищать свой новый дом. Но должен предупредить — моя магия все еще нестабильна. Сейчас я могу предложить только меч.

— Это великодушно. Я надеюсь, до этого не дойдет… но…

— Я мало знаю о твоем брате, — продолжил он, — но знаю, что тем, кто считает, будто у них что-то отняли, трудно отпустить. Надеюсь, он мудрее.

Эйслинн слабо улыбнулась, хотя была уверена, что тревога написана у нее на лице.

Нет, Джеррод не был мудрым. Сам факт, что он сбежал и теперь прибегал к помощи наемников, говорил о многом. О глупости — и о том, сколько беды эта глупость может принести.

— Будем надеяться, — прошептала она. Даже если эта надежда — напрасна.

Одно она знала точно: больше она не позволит глупости Джеррода причинить боль ей, ее отцу и их народу.

Брат он ей или нет, кровь или нет — с этого момента она закончила с ним.

25

?

Хакон стоял с Ореком под навесом у кузницы, глядя, как дождевые капли барабанят по булыжникам. Во рту еще ощущалась сладость теплого сидра, который один из парней стащил из кухни, но привычного тепла напиток не принес — он почти не чувствовал вкуса.

Дождь стеной завесил двор, скрыв даже ближайшие стены замка. Его непрерывный, плотный шум заполнял уши, а серая, влажная тяжесть точно отражала настроение Хакона.

— Эйслинн почти не появляется в столовой. Ест через силу, — тихо сказал он по-оркски. Хотя новая кузнец, Эдда, понимала их язык, шум дождя должен был заглушить разговор — или, по крайней мере, смягчить его.

— Женщины присматривают за ней, — ответил Орек.

Не так, как это должен был бы делать я. Хакон замечал, как напряжены ее губы, как затенены глаза. Бремя, которое она несла, начинало ломать ее, а он мог только стоять в стороне и наблюдать.

Присутствие Сорчи приносило лишь слабое утешение. Они с Ореком на время переселились в замок, чтобы быть рядом и помогать во всем, в чем Эйслинн могла нуждаться. Сорча была рядом почти постоянно, Орек предлагал силу и поддержку, где требовалось, но чаще оставался в кузнице, рядом с Хаконом. У нее была и Фиа — служанка, больше похожая на сенешаля и посыльного. Эйслинн круглосуточно охраняли два рыцаря — пусть их и было не видно.

Так много людей выполняют мои обязанности.

Я должен быть рядом. Я должен утешить ее. Я должен защитить.