— А то. На войну идёшь? Или останешься в доме сектантов. Думал над этим?

— Пойду. Но только туда. В старую колонию меня что-то не тянет. После разборок вернусь к сектантам. Может и правда, похороню их, хотя задача трудоёмкая.

— А что за сектанты? — спросил Ярут.

— Да там одни… самоубились.

— А я? Я стрелять не умею.

— Тебе и не надо. Тебя я хочу оставить на ХПП. Там оборудованная база. Короче, на месте всё увидите. Тогда я предлагаю переть до сектантов.

…

Ещё довольно рано мы добрались до общины сектантов, укрыли вездеход парашютной тканью и спустились в дом, прямиком на кухню.

Кипп, как и в прошлый раз, зажёг свечу, чтобы растопить печку и протопить щели в снегу для того, чтобы дыму было куда деваться.

— И часто вы так прячетесь в разных странных чужих домах? — спросил Диджей.

— Вообще-то нет. Большая часть выживших живут безвылазно внутри колоний. Колония не совсем корректное слово, просто мы не нашли другого. Колония предполагает, что мы что-то заселяем, а тут… Это скорее убежище. Люди прячутся в подвалах домов, оборудовав там спальни, и рабочие места, кухни, склады, постоянно отбиваясь от грызунов.

— А я думал, мыши померли. В том холодном здании их нет.

— Животные-спутники. Ушли люди, вымерли и они. Сейчас самые ходовые приспособления для склада — это железные бочки с железными же крышками, железные короба. Короче народ сидит поближе к земле и нос на поверхность не показывает. Но есть небольшая часть колонии, у кого-то это буквально пара человек, которые идут наружу.

— Сталкеры?

— Ну да, термин прижился. Нет никаких аномалий, как и артефактов, а вот сталкеры есть. Хотя сейчас это скорее снежные кроты. Мы копаем, копаем, ломаем, снова копаем. Большая часть построек, где может быть что-то полезное, засыпаны. В сельской местности сталкеры почти не водятся, шанс что-то найти примерно нулевой. Все обитают в городах. Неторопливо ковыряют многоэтажки. Любая хрущёвка на четыре подъезда — это восемьдесят жилищ, где может быть еда, топливо, что-то полезное. В первые дни было легче.

— Но ведь это мародёрство? — как можно мягче спросил Ярут. — Впрочем, я не осуждаю, я же и сам такой, копал и искал.

— Ну, вот ты считай и сталкер. Короче, никто не путешествует, копают неподалёку от своих колоний. Такие как я или Проводник, кто совершает рейды, даже не единицы, мы скорее исключения.

— То есть мне повезло, что ты отправился за мной?

— Ну, оно как, — я лениво смотрел на Киппа, убирающего свечу, чтобы заложить небольшую порцию дров. — Минус десяток жизней за пару дней, зато одного спас. С другой стороны, что это были за люди? Так, слова доброго не стоящие. А ты Диджей, ты многим людям даешь надежду. Тебя слышат. Вопрос про образ жизни правильный. Сейчас для многих есть только его маленькая колония и твой голос в динамике на стене.

'Нет человека, властного над ветром,

Удержать умеющего ветер,

— И над смертным часом нет власти,

И отпуска нет на войне'

Ветхий Завет, книга Екклесиаста, Соломон

Утром мы взяли целых три единицы техники.

Кипп оседлал внедорожник Volkswagen Amarok. На мой взгляд, это был скорее паркетник, тяжёлый и неповоротливый, чем транспорт для снегов. Как и Паджеро до него, он был тюнингован, увеличены колёса и так далее, ещё и стилизован по теме Безумного Макса. Впрочем, надёжен он или нет, скорее проблема Киппа.

После некоторых отнекиваний, Вадим согласился сесть за руль грейдера. Мне пришлось проехать с ним пару кругов, чтобы показать, что бандура некомфортабельная, зато на порядок более живучая и прочная, чем обычное авто, которое переоборудовали под Апокалипсис.

Я же не собирался покидать северянский вездеход. В крайнем случае был готов забрать этих двоих, плюнуть на грейдер и понтовый Volkswagen.

Вообще-то у колонии уже было два вездехода, но оба советские и больше походили на военную технику, даром что покрашены в поблёкший оранжевый. И ладно бы они были неуютными и тесными, чёрт с ним. Но расход в сто пятьдесят литров на сто километров отрезвит любого. Они доехали до колонии и не были использованы ровно ни разу.

Гражданский вездеход, в котором ехал я, расходовал, если верить бортовому компьютеру тридцать литров на сто километров и это был приемлемый показатель. Ну, это когда одной рукой рулишь, другой слёзы утираешь.

Всё дело в том, что такие изделия в СССР не строились в расчёте на экономию. Армия страны, которая добывала нефть, могла залить в двигатель столько топлива, сколько надо. К тому же это была техника двойного назначения, родственная военной, а значит узлы прочные, тяжелые, можно повесить броню. Само собой, это счастье надо переть, значит двигатель будет потреблять топливо.

Мой вездеход был гражданским, сразу. Сравнительно экономичным и броню тут некуда цеплять.

Я потратил час на подготовку грейдера и вездехода, инструктаж Вадима и мы поехали. Само собой, двигались не быстро, пару раз останавливались, чтобы вытащить севшего на брюхо Киппа. К сожалению, комфорт, который дарили дорогие автомобили, плохо сочетался с живучестью, отчего штрафник тихонько матерился себе под нос.

— Куда мы едем? — спросила рация голосом Вадима спустя час нашего пути.