— Тебе его слава покоя не даёт?

— Для меня война — это тяжкое бремя, но выбора у меня нет. Посчитай дни. Цепкость в точных вопросах мне всегда нравилась в тебе, Кипп.

— Дни от заражения? Первый день мы убегаем. Ночью ты, непонятным мне образом перебил врагов, и это при том, что ты был бледнее снега от болезней. Ты же был полубессознательный?

— Не отвлекайся. Вот этот кусок земли тоже брось. Первый день… Дальше?

— Следующая ночёвка в пустом цеху. Встретили Проводника.

— Двое суток.

— Добрались до DJ Ярута. Трое. Сейчас идут четвёртые сутки.

— Если сможем зарядить аккумулятор и при условии, что вездеход поедет, завтра можем добраться не только до базы в цеху, но и до дома сектантов доедем. Это будет пять дней от заражения. После вторых заражение происходит волнообразно. На пятые сутки первые больные уже страдают от высокой температуры, но ещё никто не начал умирать. Идеальные условия для нападения, когда вирус станет валить с ног ордынцев, это ещё что-то около трех-пяти дней. Вот столько у нас есть на раскачку. У меня, потому что я не знаю кто со мной. Всё, баста, хватит копать. Поможешь мне перетащить гроб?

— Помогу, — пробурчал Кипп.

Мы оттащили ящик при помощи верёвок. Ирония в том, что это были те же верёвки, что тащили «лодку». То есть ровно то же, что вытягивает жизнь, участвует и в погребении.

Доволокли, сняли верёвку, и спустили в нишу. На настоящую могилу это не тянуло, глубина не больше шестидесяти сантиметров, но копать окаменелый грунт объективно сложно, так что это своего рода компромисс.

Я не говорил громких слов. Не моя это сильная сторона — пламенные речи.

— Так, граждане, не поделившие между собой… Покойтесь с миром.

Сказав это, я взялся за лопату и стал заполнять могилу смесью грунта и снега. Ветер пронизывал до костей и ломил кисти рук.

Кипп молча стоял, бросая взгляды то на меня, то на могилу, потом взялся за кирку и стал сталкивать грунт в яму.

Когда мы вернулись, моя обувь была безбожно испачкана, так что я присел чистить её в круг около костра.

— Похоронили? — Проводник кашеварил и воспринял наши манипуляции, как само собой разумеющееся.

— Ага. Ну что, надо лежанки делать? — я дал себе пару минут отдыха, однако хотел закончить с условиями ночёвки, так что встал. — В первый момент думал, что придётся откручивать кресла со старой советской техники, которая тут пылится. Но оказалось, что в дальних помещениях есть погрызенный диван и пара кушеток.

Мы с Киппом перенесли их и расставили вокруг огня. К сожалению, мыши сожрали все ткани в здании, но у геологов были неплохецкие спальники. Один я отдал Киппу, второй мы подстелили под DJ Ярута. Спать в лодке было по-прежнему жёстко, зато теперь — тепло.

Проводник покормил нас кашей и чаем собственного производства, в котором даже чувствовался отдалённый привкус сахара. Была положена и укрыта порция на Диджея, такая же, как и на нас.

От теплой еды в желудке меня разморило, и я решил, что достаточно много на сегодня настрадался, позволив себе отдыхать и развалился на кушетке, завернувшись в спальник.

Двигатель снегохода мерно гудел, заряжая через пару проводов здоровенный аккумулятор вездехода. Под этот звук я и уснул.

Да, в первое время мы выставляли посты и боялись нападений. Но, спустя больше, чем год — людей становилось меньше, звери исчезли вовсе. Проводник прав, оружие не гарантирует выживания.

Я провалился в сон, вдыхая аромат топлива от канистр, дыма костра в замкнутом пространстве (потолки были высокие, а само здание продувало, так что смерть от удушья нам не грозила) и запах пота от собственного спального мешка. Надо бы его постирать. Если выживу.

В какой-то момент сквозь сон услышал разговор и приоткрыл в маленькие щёлочки свои глаза.

Это Диджей проснулся, а Проводник, который, казалось, вообще не ложился, помог ему сесть.

— Мы рады, что ты проснулся, — участливо сказал Проводник, глядя на Диджея.

— Сколько времени? — зачем-то спросил он.

Проводник дёрнул рукой, чтобы из-под рукава комбинезона показались часы.

— Половина первого ночи, а что?

Диджей несколько раз моргнул, потом рассмеялся.

— Да так, думал, кончилась ли запись. Вспомнил, что я не дома, то есть, не там, где радиостанция, не там, где… Кстати, а где мы?

— Просто строение среди бескрайних снегов. Это не база, а так, временное пристанище.

Костёр горел ровно и возле него было довольно тепло.