Кипп спал, беспокойно и нервно, сгруппировавшись даже во сне. Из-под свернутого в качестве подушки куска брезента выглядывал пистолет.

Проводник напоил Диджея чаем, достал из своего рюкзака градусник, измерил температуру, погнал того в туалет, пообещав после этого покормить.

За пределами здания дул ветер. Через щели под потолком время от времени влетали очередные группы снежинок, которые кружили, выбирая место, чтобы прилечь тут до Весны.

Я отметил для себя, что Вадим жив, после чего снова провалился в сон.

Утром мы с Проводником проснулись одновременно. На часах, кстати часы стали дефицитом, но всё ещё попадались рабочие образцы, было без десяти семь.

— Ну что, Тимур, проверим, что там назаряжал снегоход?

Аккумулятор был большой, шире, чем на какой-нибудь легковушке, но вполне подъёмный. Мы оттащили его, установили в нишу, прикрутили обратно (в комплекте вездехода были кое-какие инструменты), поставили клеммы.

Я проверил уровень масла и наличие антифриза в бачке с надписью «Охлаждающая жидкость/Антифриз –60°C». Что ещё сделать? Понятия не имею.

— Ну что, пробуй, — Проводник погнал меня в салон и захлопнул капот.

Тело после сна затекло и пока я карабкался, казался самому себе дряхлым стариком. Кресло под филейной частью солидно скрипнуло кожзамом, я вставил ключ.

Панель ожила и оказалась целым монитором бортового компьютера, который попытался запустить навигацию и после некоторых раздумий определил нас в северной части Каспийского моря.

Карта не важна…

Бак почти пуст, но не до конца. Чеки… Чеки горят. Двигатель, разрядка АКБ, давление масла… Понять, есть ли проблемы, можно только если завести… Если оно заведётся.

Я прикоснулся ко кнопке «пуск». Ну да, эта бандура, где-то простоватая стоила до Катаклизма как крыло от Боинга и имела кучу функций, в том числе тех, которые я не понимал. Я замолчал и замер до такой степени, что чувствовал удары своего сердца. Снаружи переминался с ноги на ногу Проводник.

Нажатие.

Двигатель словно пару секунд думал… Может, закислилось чего-то в нём. А потом он загрохотал, задёргался и ожил, затарахтел и откуда-то из-за левого колеса попёр чёрный дым.

Не могу сказать, чтобы двигатель работал отлично. Он вообще работал. Дёргался, звучал неравномерно, обороты время от времени падали, но… Он работал.

Я понял, что всё это время не дышу и с шумом выпустил воздух через стиснутые зубы.

— Ну что, работает, — перекрикивая звук матёрого арктического дизеля, констатировал Проводник. — А теперь глуши, пойдём делать завтрак, будить наших спутников и всё такое.

— Дам ему полчасика поработать.

— Ну как знаешь.

Я вылез из кабины и принялся откапывать ворота. Вездеход не мог проехать по переходу между зданиями, был большой риск застрять. Значит тронемся отсюда.

Работалось легко. На сердце, когда ты знаешь, что делать, легко. Как говорил Иисус у Булгакова, правду говорить легко и приятно.

Мне легко и приятно работать, когда я знаю, что я делаю и зачем. Полчаса работы и вездеход зарядил аккумулятор, двигатель стал работать ровнее, масло очистилось, машина прогрелась. Я проехал вперёд-назад несколько раз, проверил работу руля и тормозов, освещения.

— Антон, ты идёшь кашу есть? — крикнул мне Проводник.

— Конечно! Где моя большая ложка? — отозвался я.

…

— Ярут, ты как?

— Всё окей. Прошу прошения, что меня размотало.

— Даст Бог, сегодня будет полегче. Давайте рубать поскорее и поехали.

— Буран не кончился, я видел.

— Давайте попробуем. Я поставил Кли… Планшет на зарядку, так что у нас будет карта. К тому же ветер стал слабее.

— Я не против, — буднично отозвался Проводник и это стало решающим, потому что из нас четверых мы с ним были самые опытные путешественники и искатели, Кипп и Ярут просто доверили выбор нам.

Это, кстати было опасным ходом, потому что мы были не только опытными, но и склонными к риску. Ибо человек, не склонный к риску, не полезет лазать по апокалиптическому миру, чтобы заработать этот самый опыт или безликую могилу во льду.

Но они просто согласились. А я был уверен в нашей технике. Ну или на случай, если она сломается, мы всё равно берём с собой снегоход.

Снегоход с большущим трудом вошёл с заднюю дверь и был зафиксирован в вертикальном положении. Рядом с ним примостились наши пожитки и даже так на задней площадке было необычайно просторно.

Я залил в бак почти сто литров топлива, остальное рассовал по салону и при движении эти канистры с шумом плескались на все лады.

Проводник открыл ворота, он поехал на пассажирском сидении, Кипп и Ярут позади, я за рулём.