Антон кивнул в ответ:

— Мы пришли наблюдать, как развивается ваша община под нашей защитой.

— И как человеческая культура адаптируется к новой реальности, — добавила Елена с искренним научным интересом.

Их проводили к почётным местам — резным деревянным креслам, установленным на небольшом возвышении. Начался праздник — сочетание ритуальных элементов, театрализованных представлений и общинного пира.

Особое внимание привлекло центральное действо — символическое изображение эволюции человечества, от примитивных гоминидов до современных людей, и дальше — к новым формам, представленным актёрами в стилизованных костюмах, отдалённо напоминающих внешность Антона и других эволюционировавших существ.

— Интересная интерпретация, — заметила Елена, наблюдая за представлением. — Они видят эволюцию как непрерывный, осмысленный процесс, а не как серию случайных мутаций и естественного отбора.

— Люди всегда искали смысл в хаосе, — пожал плечами Антон. — Это часть их природы.

— Нашей природы, — мягко поправила Елена. — Мы эволюционировали от них и сохранили многие основополагающие черты, включая потребность в осмыслении мира.

Антон промолчал, но что-то в его взгляде изменилось — будто мимолётная тень задумчивости пробежала по обычно холодному, расчётливому лицу.

После основного представления начались общинные танцы и песни — смесь древних славянских мотивов с новыми элементами, отражающими изменившийся мир.

Дети водили хороводы вокруг стилизованного изображения грибницы, взрослые исполняли сложные ритуальные танцы, символизирующие союз старого и нового, человеческого и постчеловеческого.

Святогор подошёл к почётным гостям с чашами из резного дерева:

— Наш традиционный мёд, собранный и освящённый по древним обычаям. Примете ли вы его как знак дружбы и союза?

Елена с интересом взяла чашу:

— С удовольствием. Хотя наш метаболизм отличается от человеческого, многие из нас сохранили способность воспринимать вкусы и получать от этого... удовольствие.

Она сделала небольшой глоток и улыбнулась:

— Восхитительно. Сложный букет, сладость с нотками горечи.

Антон колебался. В последнее время он редко употреблял что-либо помимо специализированных питательных составов, производимых грибницей. Человеческая еда и напитки казались ненужной роскошью, данью прошлому.

Но что-то в атмосфере праздника, в искреннем предложении старейшины, в одобрительном взгляде Елены заставило его принять чашу.

— За эволюцию, — произнёс он, поднимая мёд. — И адаптацию.

Вкус был ошеломляющим — не столько своей интенсивностью, сколько каскадом воспоминаний, которые он вызвал. Человеческие воспоминания, давно погребённые под слоями новых знаний и опыта. Детство, праздники, семья... эхо прошлой жизни, от которой он так старательно дистанцировался.

— Древний напиток для нового пути, — улыбнулся Святогор, заметив реакцию Антона. — Мы храним традиции не из слепого консерватизма, а потому что видим в них семена будущего.

Праздник продолжался до позднего вечера. Когда на небе зажглись звёзды, начался финальный ритуал — общинное пение у большого костра. Мелодии были странными, гипнотическими — древние славянские мотивы, трансформированные в нечто новое, трансцендентное.

Антон сидел, наблюдая за танцующими фигурами в отблесках пламени, слушая голоса, сливающиеся в единый поток звука, и ощущал необычное состояние. Не экстаз и не озарение — скорее, момент тихой ясности. Будто сквозь все слои его трансформированного существа пробивался слабый голос прежнего Антона — не просто человеческие воспоминания, но и человеческие ценности, эмоции, связи.

— Ты выглядишь задумчивым, — тихо заметила Елена, наклонившись к нему.

— Странное ощущение, — признался Антон. — Будто я вспоминаю что-то, чего никогда не забывал.

— Человечность? — предположила она с лёгкой улыбкой.

Он не ответил, но его молчание было красноречивее слов.

Когда Антон и Елена покидали общину, Святогор проводил их до ворот. Старейшина выглядел усталым, но довольным успехом праздника.

— Надеюсь, наше скромное торжество не разочаровало вас, — сказал он. — Мы стараемся сохранить радость жизни даже в этом изменившемся мире.

— Интересный опыт, — нейтрально ответил Антон. — Ваша община демонстрирует удивительную адаптивность.

— Именно адаптация, не слепое сопротивление переменам, позволяет выжить и развиваться, — кивнул Святогор. — Это урок, который многие люди так и не усвоили.

Он сделал паузу, затем добавил тише: