— Ладно, — сказал я, стараясь вернуть разговор в конструктивное русло. — Вернёмся к главному. Зачем проклятые пришли за тобой? И почему именно двое? Судя по-вчерашнему, пара таких тварей тебе не слишком опасна.

Я прищурился, пытаясь проанализировать случившееся ночью. Диана же задумалась на мгновение, её взгляд сместился на водную гладь озера, точно она искала ответ в отражении.

— Не знаю точной причины. Но я догадываюсь, что дело в личной войне отца, — сказала она тихо и устало, будто ей надоело повторять историю снова и снова. — Когда я впервые узнала о своей природе, я позвонила папе. На следующий день он уже был у меня и забрал меня. Год… целый год он учил меня контролировать зверя, принимать его и жить с ним в гармонии, чтобы я не потеряла себя во время превращения. Но вместе с тем он постоянно куда-то уезжал, сражаясь с невидимым врагом. Иногда возвращался сильно раненый, но никогда не рассказывал подробности. Говорил, что не хочет втягивать меня в эту войну. Даже мечтал, что я смогу жить, как обычная девушка, когда пойму, как держать оборотничество под контролем.

Она сделала короткую паузу, стараясь подобрать слова.

— Но, когда я уезжала от него, он сказал мне: «Если вдруг снова окажешься в опасности и не сможешь со мной связаться, беги как можно дальше и прячься». Значит, он допускал, что враги могут меня отыскать. Хотел меня уберечь. Я всё утро пыталась дозвониться до него, но папа не берёт трубку, — голос Дианы начал срываться, в нём звучала безысходность. — И теперь я не знаю, что делать: оставаться или бежать. Если сбегу — они могут легко выследить меня по запаху и прийти сюда, в лагерь… это может обернуться настоящей трагедией.

От отчаяния она вскочила и начала метаться по маленькому причалу, переходя на крик:

— Я не могу убежать! Я единственная, кто может им помешать! Если я уйду, они, возможно, поймут, что я близко, начнут вынюхивать и нападут на детей! Я потом не прощу себе этого. Может, если я погибну в бою, они успокоятся… Поймут, что жертва принесена. И тогда нет смысла нападать на лагерь и убивать невинных.

Сжав зубы, я тоже поднялся. Сердце ныло при виде её слёз и явной беспомощности. Девушка, которую жизнь вынудила взрослеть слишком рано, теперь несла на своих плечах огромный груз вины и страха.

Не раздумывая, я заключил Диану в объятия и стал осторожно гладить её по голове, надеясь хоть немного успокоить. Она уткнулась лицом мне в грудь и разрыдалась взахлёб. Все её прежние угрозы и бравада рассыпались, оставив лишь испуганного подростка, который не знает, куда бежать и как спасти невинных. В этот миг я почувствовал, насколько она хрупка под «шкурой монстра».

— Не волнуйся, — прошептал я, стараясь говорить как можно мягче. — Ты не одна. Я помогу тебе. Я, знаешь ли, не из слабаков. Мы вместе справимся. Ты ведь сама видела вчера, как я бегаю и что умею. Сама поджав хвост убегала от меня.

Девушка отстранилась и покосилась на меня, в её взгляде мелькнуло негодование, но слёзы уже высохли.

— Ничего я не поджимала, — проворчала она. — Это было тактическое отступление.

— Ну-ну, — я усмехнулся, неловко пожимая плечами. — Считаем, что первый раз поверю на слово. Всё, успокоилась?

Диана слабо кивнула, провела рукой по щекам, убирая остатки влаги, и глубоко вдохнула, возвращая себе самообладание.

— Ладно. «Так когда они придут снова?» —спросил я вполголоса, бросив настороженный взгляд в сторону лагеря.

— Сегодня ночью или, самое позднее, завтра. Но я думаю, что всё случится именно сегодня. Сегодня полная луна, причём особенная — кровавая луна. Это может сделать их ещё сильнее. Я чувствую это внутренне, мой зверь как будто предупреждает: «Берегись!» — Она сглотнула, облизнула пересохшие губы и повернулась ко мне. — Они уже напали вчера, значит, сейчас не отступят. Хищники никогда не отказываются от добычи, если уверены, что могут одержать верх.

— Значит, сегодня, — кивнул я. — Что ж, тогда мы и надерём им задницы.

Диана посмотрела мне прямо в глаза, и на её лице проступила решимость — более взрослая и уверенная, чем можно было ожидать от шестнадцатилетней девушки.

— Договор! — сказала она, и её голос звучал твёрдо. Теперь на смену отчаянию пришли собранность и тихая ярость.

Так мы и решили: никаких сомнений, никаких побегов. Сегодня ночью нас ждёт схватка, в которой каждый из нас должен сыграть свою роль. И, глядя на эту девушку, я понимал: в какой бы страх она ни была погружена, она не отступит.

– Договор…

– Ты куда собрался так поздно? – Итан приподнимается на скрипучей койке, прищурившись в полутьме комнаты. В его голосе звучит удивление, а во взгляде сквозит упрёк: мол, как смею я вылезать из дома без него.

Я на мгновение замираю у двери, оборачиваюсь к другу и отвечаю со слегка нагловатой улыбкой:

– Ну, ты понимаешь: лес, полная луна, красивая девушка... Короче, я на прогулку.

– Эй, это нечестно! – вскидывает брови Итан и возмущённо шипит, пытаясь сесть поудобнее. – Когда это ты успел завести себе девушку? И почему ты, а не я?!