— Давай, еще немного! — подбадривал Сергеич, а когда зомби оказалась совсем близко, выскочил на нее, оббежал и с криком: — Банзай! Камикадзе! Гитлер капут! — толкнул ее со спины прямо на заостренный кол.

Раздался отвратительный хруст. Кол вошел зомби в грудь и застрял, как нож в замороженном масле. Она дергалась, пытаясь дотянуться до нас, но постепенно затихла, словно игрушка, в которой кончился завод.

— Сработало! — обрадовался Сергеич и спел частушку: — Как вонючая параша, ходит по лесу Папаша. Хоть он гад и черта злей, ему вломим звездюлей! Эдик, поддай жару! Неси еще зомби!

— О-о, сэр Гейч! — обрадовался парнишка, подпрыгивая, как ребенок, получивший новую игрушку. — Я принесу! Много принесу!

— Много не надо! — испугался Сергеич.

Эдрик умчался в джунгли, а Макс вдруг застонал и приоткрыл один глаз, мутный и непонимающий:

— Что… что за хрень? Где я?

— На дискотеке, — усмехнулся Сергеич. — Отдыхаешь активно. Как это называется? — Он посмотрел на меня, вертя пальцами не в силах подобрать нужное слово.

— Спа, — сказал я.

Сергеич залился смехом — больше радуясь, что Максу лучше.

А тот с трудом сфокусировал взгляд на насаженном на кол зомби, как пьяный — на светофоре, потом снова посмотрел на нас.

— Почему я… — Он выпучил глаза, мгновенно прозрев, заколотил ногами, рывком оттолкнулся и припечатал себя к дереву. — Е-ма, дебилы, вы чо творите?

Глава 12

Таковы правила

— Сергеич, Ден, е-мое! — простонал Макс, когда разглядел детали происходящего. — Вы чо, меня на шампур насадили?!

— Лечим тебя передовым методом, — гордо сообщил Сергеич, выпятив грудь, как пионер на линейке. — Сиди спокойно, Максимка. У нас тут шведский стол организован. Он тебя быстрее на ноги поставит.

Макс снова застонал, теперь — оставаясь в сознании.

— Кто-то пел… дебильную частушку… про Папашу, — пробормотал он. — Это ведь Сергеич был, да?

— Нормальная частушка, — оскорбился электрик.

Следующие полчаса мы провели, заманивая зомби на импровизированный кол и наблюдая, как активность Макса стабильно растет. Эдрику удавалось притаскивать ровно по одному бездушному, и я начал подозревать, что лишних он убивает сам. Впрочем, это было неподтвержденной догадкой, потому что его уровень оставался прежним.

— Вот этот толстый… пусть идет… нахрен… мимо… — выражал свои пожелания Макс. — О, смотрите, какую цыпочку парнишка приволок! Она при жизни… явно… была… горячей штучкой! Красавчик, Эдик!

И наконец Максим Тертышный официально стал претендентом 5-го уровня. Я представил, что он левелапнулся в компьютерной игрушке, и сейчас на него изливается свет, ангелы поют и звучат фанфары, сыплются на голову розовые лепестки.

Лицо Макса разгладилась, посветлело и стало одухотворенным. Помня мгновения кайфа, сопровождающие левелап, я дал ему пару минут насладиться процессом, а потом проговорил, хлопнув в ладоши:

— Та-дам-м! Макс, поздравляю, результат достигнут.

— Да-а-а, — протянул Макс, закрывая глаза. — Жрать хочу!

— Эдрик, тормози! — крикнул я филиппинцу, доставая из рюкзака консервную банку с тунцом в масле. — Хватит таскать зомби! На, поешь тунца.

— Как себя чувствуешь? — спросил Сергеич.

Макс слабо улыбнулся.

— Больше не чувствую себя умирающим. Но все еще дерьмово… Как будто меня фура переехала. А потом станцевала на мне нижний брейк, е-ма.

Он принялся пожирать консерву, хрустя хлебцами и причмокивая.

— Это нормально, — подбодрил я его. — Еще пара часов, и сможешь идти сам.

— Ты бы руки помыл, — то ли съязвил, то ли всерьез сказал Сергеич. — Отравишься же.

— Ага, — не отрываясь от еды, сказал Макс. Исподлобья оглядев нам, заметил: — Ну вы, блин, красавцы! Особенно Сергеич! Как будто с доски «Разыскиваются». У нас бичи на районе презентабельнее выглядели. В море бы обмыться!

Рука Сергеича механически скользнула по волосам, чтобы их пригладить. Не нашла срезанную «Секатором» растительность в положенном месте. Пальцы сжались-разжались, и Сергеич многоэтажно выругался.

— Ну что за человек такой, а! — расстроился электрик, нервно поглаживая макушку. — Мы тут! Ради него! А он!

— Сэр Гейч, — тронув его за руку, заговорил Эдрик, но тот только еще больше расстроился:

— Да отвали ты, Эдик! — Посмотрел на меня с подозрением, сплюнул: — Ты его, Дениска, подговорил?

Макс прищурился.

— Ты бы радовался, что скальпа не лишился, а так чо — модный хайр.

Сергеич наградил меня недобрым взглядом.

Воцарилось молчание, нарушаемое чавканьем Макса, шелестом пальмовых листьев и далеким перекрикиванием зомби. Солнце клонилось к горизонту, стояла адская духота, я запрел в мотоциклетной уже изрядно подранной одежде, кожу стягивала подсыхающая гниль. Да, помыться не мешало бы, прав Макс.