— И я не обрадуюсь, — послышался властный звучный голос позади них, так что все трое чуть не подпрыгнули на месте, — что это вы задумали, майстер инквизитор?

— Княгиня, — холодно отозвался Курт, оборачиваясь, — да вот, знаете, поговорили с вашей девушкой и думаем, что она быть может на руку не чиста.

— Людмила? — искренне удивилась княгиня, по-видимому, слышавшая из разговора только последнюю фразу. — Она уже очень много лет при мне; ни разу не замечала за нею колдунства или даже просто поведения подозрительного…

— А ведьмы очень хорошо умеют скрываться. И очаровывать, — холодно ответил Курт, глядя прямо в глаза княгине. Та выдержала взгляд, не дрогнув.

— Охотно верю, — наконец ответила княгиня, — но я могу вам гарантировать, что это — не Людмила.

— Разумеется, без каких-либо доказательств, — продолжал конфронтацию Курт, — все-таки я просил бы разрешения на более настойчивый допрос.

— Не могу его дать, — развела руками княгиня. — Людмила — не ведьма.

— Я сам знаю, как тяжело может быть за личной привязанностью разглядеть истинную суть, княгиня, — решительно отрезал Курт, — всегда хочется верить, что это не твой враг, что, может быть, все еще будет хорошо, но нет. Не будет. У самого есть такой опыт; не первый год работаю. И если вы хотите предотвратить серию загадочных смертей, княгиня, не связывайте нам руки. Ни в буквальном, ни в переносном смысле. Если знаете что-то еще — расскажите. Если ваша Людмила что-то знает — пускай тоже расскажет. Не хотелось бы применять радикальные меры, но вы меня все более и более вынуждаете.

— Это угроза? — приподняла бровь княгиня, и Курт впервые почувствовал, как игла страха кольнула голову: а эта женщина и впрямь была могущественной, и могла бы выкинуть их всех отсюда прямо сейчас, а не то и вовсе казнить.

— Нет, — примирительно произнес Курт, — я хочу докопаться до истины. Понять, почему происходят эти загадочные смерти. Найти и наказать виновных. Вижу, вы мне не верите, наверное, так же, как и я вам. Но я вам не враг, княгиня, и, ради общего блага, расскажите все, что знаете. Если вас это убедит — ради этого дела погиб мой коллега. Думаете, я просто так оставлю его смерть на совести тех, кто в ней виноват? Да я буду в первых рядах, когда наступит время расплаты. А если сомневаетесь в достоверности моих слов, — Курт расстегнул ворот куртки и обнажил Печать, — вот мой Signum. Вы наверняка знаете: у него был такой же.

— Действительно есть кое-что еще, майстер Гессе, — вздохнула княгиня после некоторой молчаливой паузы, — мои люди информировали меня о том, что в городе орудует группа язычников. Никто не знает, где они собираются и по каким дням, но сходки происходят. Сейчас мои агенты пытаются выяснить, что за план эти сектанты вынашивают; точной информации у нас нет.

— И вы раньше не сказали?!

— Простите, майстер Гессе. Чужакам никогда веры нет…

***

— «Не думайте размахивать Знаками», — процитировал Курт злобно, когда он, Бруно и Петер располагались в покоях, любезно предоставленных княгиней. После маленькой перепалки со Святославой Курт чувствовал себя неловко и теперь ожидал, что его могут схватить, казнить или выпороть за чересчур дерзкие выпады в адрес княгини, но этого почему-то не происходило. Бруно уже успел настучать Курту по голове за излишнюю дерзость, правда, не надеясь, что на горячую голову Молота Ведьм это возымеет какой-либо эффект.

— Все еще подозреваешь ее?.. — осторожно спросил Бруно, пока Петер, шепча проклятия, разбирался с простынями и одеялами.

— Разумеется, — ответил Курт, — я на всякий случай подозреваю вообще всех вокруг. Но княгиня все равно не договаривает, — задумчиво протянул майстер инквизитор, — что-то есть такое, чего она не говорит. И, думаю, прямые расспросы тут не помогут. Как и допросы: не хочу быть предметом всеобщей ненависти и закончить нанизанным на вилы и обжаренным в бодром костерке местными крестьянами, — Курт поморщился, припомнив свое первое дело, — будем за ними следить.

— То есть?..

— То есть смотреть, чем занимаются княгиня и Людмила; постараемся обыскать вещи, может, и найдем там признаки малефиции. Также и эту комнату неплохо было бы обыскать: не хочу повторения случая с Маргарет…А в разговоре притворимся, что доверяем. Amici prope sint, sed adversarii sint propiores (Держи друзей близко, а врагов — еще ближе (лат.)).

— Praemonitus, praemunitus (Предупрежден — значит, вооружен (лат.)), — резюмировал Бруно.

— Будем посменно следить за княгиней. И как раз сегодня, если нам повсеместно насчет дат смертей не солгали, должно произойти еще одно убийство. Так что сегодня пойдем втроем.

***

— Достаточно ли Силы?

— Еще нет. Но к празднику мы соберем сколько нужно, даже с лихвой!

— Да, тот чужак нам здорово помог своей смертью.

— Есть еще трое. Попробуем и их?

— Не сейчас, на прошлого немца ушло слишком много времени, а как раз его у нас сейчас нет. Действуем четко по плану и никакой самодеятельности!

Город затих, когда конгрегаты, ежась от холода, вышли на опустевшую дорогу перед теремом. Этой ночью умрет следующий и, если княгиня причастна, они узнают. Курт пока не представлял, как, но был готов к сражению в любую секунду. Все трое конгрегатов расположились на своих постах: Бруно притаился недалеко от покоев княгини, Петер — во внутреннем дворе, Курт же наблюдал за главным входом.

Мысли Гессе снова возвращались к погибшему инквизитору Гансу Келлеру. Он был довольно опытен и не смог распознать какую-то ведьму? А если и смог, тогда почему не послал за помощью? Был околдован? Вопросы, вопросы…