Когда принесли десерт, я взяла ложечку и осторожно поднесла ко рту. Крем оказался нежным, лёгким, растаял на языке, оставляя едва уловимый привкус ванили и ликёра. Виктор внимательно следил за каждым моим движением.

— У тебя... — он медленно вытянул руку, и я замерла, не успев сообразить, что происходит. Его пальцы аккуратно смахнули капельку крема с уголка моих губ. — Вот здесь.

Я почувствовала, как его кожа скользнула по моим губам, и не успела вдохнуть, как он небрежно провёл кончиком языка по подушечке пальца, пробуя вкус.

— Восхитительно, — выдохнул он.

Меня бросило в жар.

Я поняла, что этот ужин становится испытанием, и мне хотелось одного — поскорее добраться домой, чтобы выдохнуть.

Магнестим мягко покачивался на булыжной мостовой. Мы ехали в тишине, но напряжение между нами звенело, как перетянутая струна. Я не могла не думать о том, как Виктор нежно помог мне надеть меховую накидку перед выходом. Он не просто подал её мне — его пальцы медленно провели по моим плечам, словно запоминая каждую линию.

А когда я оступилась у выхода, он мгновенно подхватил меня, крепко прижимая к себе.

— Осторожнее, — его голос прозвучал низко, с ноткой чего-то глубокого, чего я не могла до конца понять.

Я вспыхнула, отвернулась к окну и заставила себя сосредоточиться на огоньках, проносившихся за стеклом.

Как только мы переступили порог дома, я была готова молниеносно исчезнуть в своей комнате, спрятаться от этого сводящего с ума вечера. Но не успела.

Виктор поймал меня за талию.

— Подожди, не убегай, — прошептал он мне в самое ухо.

Я замерла.

— Я просто… не могу себя сдерживать.

Он скользнул губами по краю моего уха, и меня пронзил жар, словно вспышка молнии. Его руки медленно, но уверенно прошлись по моему телу — по рукам, по спине, затем вниз, сжимая талию и заставляя меня всем существом ощущать свою беспомощность перед его волей.

Я пыталась сказать хоть слово, но язык не слушался. Виктор не дал мне времени на размышления. Он наклонился и оставил мягкий поцелуй на моей шее, затем ещё ниже, и ещё…

Горячее дыхание на моей коже.

Его губы скользнули к шее. Он провёл языком по косточки ключицы, словно исследуя территорию, прежде чем продолжить своё завоевание.

Я не заметила, как оказалась на диване. Моя спина чувствовала прохладу атласной обивки, а платье соскользнуло с плеч, обнажая кожу, которая мгновенно покрылась мурашками.

Виктор не собирался отступать. Он глубже погружал меня в пучину наслаждения, смешивая в себе властность и нежность. Каждое его прикосновение — испытание, от которого невозможно сбежать.

Эта ночь была горячей. Мы сгорели в пламени желания, оставив от былых сомнений лишь пепел.

Наутро я ни о чём не жалела.

Лежа в постели, я задумчиво смотрела в потолок, ощущая, как тепло Виктора до сих пор окутывает меня даже на расстоянии.

Да, его забота порой была пугающей. Его власть, его нежность, его одержимость…

Но, может, так бывает, когда мужчина действительно влюблён?

С самого утра я решила не терзать себя размышлениями и угрызениями совести. Все случилось, и я ни о чем не жалела. Гораздо важнее сейчас было двигаться дальше и как можно скорее завершить процесс оформления документов. Несмотря на развитие отношений с Виктором, я твердо решила, что не буду вовлекать его в теневые структуры компании и подробности по подрядчикам. Это мой бизнес, моя независимость, и я не собиралась рисковать этим. Яркие вспышки прошлого нахлынули на меня внезапно, словно чёрные крылья дурного предзнаменования. Воспоминания, из прошлого мира,которые я старалась спрятать в самых тёмных уголках своего разума, вдруг вырвались на поверхность, заставляя вновь ощутить ту смесь боли, отчаяния и предательства.

Я доверяла ему. Не в плане любви или каких-то личных отношений — между нами никогда не было романтики. Но он был моим спонсором, партнёром, человеком, которого я считала своим другом. И ещё хуже было то, что его жена когда-то была моей подругой. Мы вместе учились, вместе мечтали, вместе смеялись… А потом она стала частью этого предательства, закрыла глаза или, возможно, даже помогала.

В тот день всё началось с телефонного звонка. Голос на другом конце линии был холоден и официален:

— Анна Павловна, вам необходимо явиться в отделение полиции для дачи объяснений. Вас подозревают в мошенничестве.

Я пришла в отделение, стараясь сохранять спокойствие. Разговор был коротким и неприятным. Мне предъявили какие-то фальсифицированные документы, намекая, что мои финансовые операции сомнительны. Я пыталась объяснить, но понимала, что за всем этим стоит кто-то влиятельный, кто-то, кто знал, куда бить, чтобы выбить почву из-под ног.

Когда я наконец выбралась из полиции, охваченная дурными предчувствиями, я бросилась в офис. Надеялась, что это просто чья-то неудачная шутка или ошибка. Но стоило мне открыть дверь кабинета, как реальность обрушилась на меня с жестокой неизбежностью.