Сверху мне было отлично видно моих обеих стариканов — живого и мёртвого, стоявших во дворе, затянутом клубами сизого дыма и о чём-то возбужденно жестикулирующих руками. По возмущенному лицу Вольги Богдановича, было отчетливо видно, что он пребывает в несколько взвинченном состоянии, явно за что-то отчитывая моего молодого деда.

Но, несмотря на всё недовольство мертвеца, лицо у Ваньки было счастливее некуда. Да его просто распирало от радости. Таким я его если и видел, то весьма и весьма редко. А после смерти бабушки почти никогда. А здесь — так и сверкает своей белозубой улыбкой, а все нравоучения Вольги Богдановича просто в одно ухо влетали, а куда вылетали, вы уже и сами догадались.

— Что там у вас случилось? — Крикнул я, распахнув окно нараспашку и высунувшись из него по пояс.

— Этот, прости Всевышний, дурень, додумался запустить во дворе «мельничный взрыв», — с какой-то детской обидой пожаловался мертвый старикан.

— А откуда Ванька про него узнал? — тут же спросил я, поскольку точно знал, что ни о каком «мельничном взрыве» мой родной дедуля и понятия не имел до сего момента.

— А это, прости Всевышний еще раз, ему другой дурень показал… — Виновато развёл руками покойник.

— Ты, что ли, показал, Вольга Богданович? — Весело заржал я, чуть не вывалившись из окна.

— Я, — потупился старикан. — Хотел его энергетические каналы проверить после восстановления… Вот и проверил — этот паразит мне чуть всю усадьбу по камешкам не разнёс, балбес! Если что, это я про себя, — уточнил мертвец, но, тем не менее, отвесил моему живому дедуле тяжёлую затрещину.

— Э-э-э, уважаемый! — возмущенно засопел Ваня, потирая затылок. — Я бы попросил руки не распускать! Хоть я, вроде, вам и обязан теперь… И, вообще, за что это?

— А за то, что ухи по утрам плохо моешь! — сварливо ответил Вольга Богданович. — Вот и не слышишь, чего тебе умные люди говорят! Я тебе чё сказал, убогий?

— Чё? — эхом отозвался Иван.

— Уд через плечо! — ожидаемо буркнул старикан. Как я погляжу, а присказка-то эта, тупая, похоже, что и несколько сотен лет назад пользовалась несомненным успехом.

— Старый человек, — укоризненно произнёс Чумаков, качая головой, — а туда же, как дитя малое…

— Я тебе сказал, — продолжал распекать Ивана Вольга Богданович, — подожди, не запускай! А теперь посмотри, чего натворил, стервец? — Дым, наконец, снесло в сторону, и я увидел последствия так называемого «мельничного взрыва»!

Половину мощеного камнем двора как корова языком слизала. Так мало этого, оба моих деда — и живой, и мертвый, стояли на краю огромной глубокой воронки, которая не от каждой авиабомбы образуется! Вот тебе и «мельничный взрыв»! Убойная, похоже, штуковина. Только обращаться с ней нужно весьма аккуратно, а то самого разорвет на мелкие клочки.

— Нихренассе! — присвистнул я, наблюдая причиненные Чумаковым разрушения. — Ну, вы даёте…

Я чувствовал, как Пескоройка приступила к восстановлению причиненного ущерба. Но «заращивать» его она будет долго. Как бы этому «древнему магическому ИИ» энергии побольше подкинуть? Глядишь, и поживее некоторые процессы восстановления побегут.

Надо с Богданычем поговорить на этот счет. А вдруг получится совместными усилиями повысить безопасность нашего волшебного поместья и его ускоренную «регенерацию» в таких вот непредвиденных случаях. А то, чует моё сердце после всего увиденного во сне, нам, возможно придется в ближайшее время выдержать натиск фашистских кровососов…

— Приди ко мне, и я утолю все твои страхи и печали, любовь моя! — Вновь прошелестел в голове манящий голос о котором я уже подзабыл. — Ты, и только ты будешь повелевать мной, будешь повелевать «красными братьями» и будешь повелевать всем миром! — Сладко и приторно продолжал увещевать меня голос чертовой твари. — Приди ко мне, спаси меня, и я подарю тебе…

— ДОВОЛЬНО!!! — От моего мысленного рыка, в который я вложил столько силы, сколько смог зачерпнуть из источника, казалось сотрясся весь ментальный эфир. — Еще раз заползёшь в мою голову, сучка зубастая — я тебя раздавлю, как навозного жука! Ты и без того слишком долго уродуешь этот мир своим присутствием!

В первый момент я даже удивился подобному проявлению собственных эмоций. Но, чуть позже, немного поразмыслив, понял — это не моя реакция. Так проявил себя первый всадник, «всплыв» на поверхность из потаённых глубин моего подсознания. Его появление моментально оборвало наведенную проклятой зубастой сукой нашу противоестественную связь.

Один единственный укус — и всё — она-таки сумела проникнуть в мою голову и исподволь пыталась управлять мной, даже будучи заточена в ловушку Леонардо да Винчи. Прав был Вольга Богданович — она пыталась подчинить меня собственной воле.

И не будь во мне настоящего Чумы, хрен бы знает, чем бы всё это закончилось. Сумел бы я сам сопротивляться настолько древней и могучей твари? Не знаю… Ведь я мог и в прошлый раз рассказать мертвому дедуле о голосе, звучащем у меня в голове, но отчего-то вдруг не стал этого делать.