— Так, парни! — громко хлопнул в ладоши гауптштурмфюрер СС. — Расслабляться еще рано! Топаем вперед, смотрим, что там…

— Да как-то жалко такую красоту острыми кошками портить… — И стрелок указал на идеально отшлифованную поверхность дороги.

— Хорошо, можешь оставаться здесь — будешь тылы охранять…

— Виноват, герр гауптштурмфюрер СС! — Вытянулся в струнку стрелок. — Не оставляйте меня здесь… Я тоже посмотреть хочу… что там…

Тогда вперед, камрады! Нам надо спешить, если не хотим застрять в горах на ночь! — распорядился профессор. — А уже завтра запасёмся всем необходимым и…- И профессор Грейс, словно летний мотылёк устремился на свет далёкой свечи.

По мере приближения к свечению в конце «траурного пути», оказавшегося, в отличие от зеленовато-голубого свечения самой дороги, кроваво-красного оттенка, Грейс понял, что он не ошибся и на этот раз. Это действительно была своеобразная усыпальница. Единственная в своём роде, а оттого и уникальная донельзя.

На небольшом ледяном пьедестале, украшенном, как и всё вокруг искусными резчиками, покоился «хрустальный гроб». Нет, никакого хрусталя здесь, конечно, не было — гроб, как и пьедестал, был вырезан из единого куска льда, который никогда не тает в глубине этой пещеры.

Но кто и когда сотворил здесь такое чудо? Вот достойная загадка, ответ на которую принесёт профессору Грейсу мировую славу. Да и без разгадки слава ему теперь железно обеспечена! Матиас подошел поближе и во все глаза уставился на тело, заключенное в настолько чистейший лёд, что его практически не было видно, если бы не кровавая подсветка, проявляющая границы ледяной домовины.

— Он словно бы парит в воздухе… — прошептал подошедший Вальтер, тоже неподвижно замерший возле гроба.

Мертвец — весьма молодой человек, не старше тридцати лет, заключенный в прозрачную глыбу льда, казалось, просто прилёг на минуточку отдохнуть, настолько отлично он сохранился. Лишь очень бледное лицо, в котором не было ни капли «крови», выдавало в нем покойника.

— А это что? — дернулся в сторону Бунге, едва не сбив с ног стоявшего за его плечом старика-серба. — Это… Это… Это же…

Посиневшая верхняя губа обитателя ледяной усыпальницы была вздернута, как у озлобленного пса, а из-под неё торчали два острых игольчатых клыка, измазанных чем-то алым, похожим на свежую кровь.

— Это вурдалак, Матиас! — Наконец сумел справиться с волнением Вальтер.

— Бинго, Вальти! — воскликну Грейс. — И это — цель нашей миссии! И мы её достигли! Даже не думал, что это случится так скоро…

— И как он на нашего серба похож… — Продолжил Бунге, не отрывая глаз от мраморно белой рожи оскалившегося вампира.

— Конечно похож, — выступил вперед старик, одним движением руки вырывая глотку Вальтеру мгновенно отросшими когтями на пальцах, — ведь это мой сын!

Я проснулся и долго лежал, глядя в потолок, украшенный изящной лепниной. Сон, который приснился мне сегодня, был настолько реальным, как будто происходил на самом деле, а я был его непосредственным участником. Даже запах свежей горячей крови до сих пор будоражил мои ноздри.

Что, а самое главное — почему я всё это видел? В реальности происходящего я совершенно не сомневался. Вот только как события, произошедшие с фрицами в ледяной пещере, попали в мой сон? Я уже понял, что был свидетелем плачевного, но закономерного конца очередной группы нацистов, одну из которых я лично уничтожил, пребывая «в образе» восставшего скелета из Комо.

Я прикрыл глаза, вспоминая сон, стараясь восстановить в памяти его мельчайшие подробности. А то ведь знаете, как бывает? Открыл глаза, и, вроде бы, помнишь все, словно это было наяву. Но уже через пару минут вообще не можешь вспомнить о произошедших во сне событиях. И, как не пыжься — словно мокрой тряпкой стёрли запись мелом со школьной доски.

Однако, я сумел без особого труда восстановить увиденное: и как фрицы забрались в какую-то ледяную пещеру, и как нашли там вмороженные в лёд тела монахов, и как вышли в какую-то ледяную усыпальницу, где в саркофаге из прозрачного льда «хранился» какой-то дохлый вампирёныш.

А вот дальше события понеслись настоящим галопом: привлеченный нацистами в качестве помощника местный старикан-серб, оказался не тем, за кого себя выдавал. Он, оказывается, был тоже той еще тварью — вампиром, и отцом того самого вмороженного в лёд кровососа.

В мгновение ока вырвав отросшими на руках когтями глотку заместителю начальника экспедиции — некоему Вальтеру Бунге, старикан на мгновение припал ртом к хлещущей из разорванных жил струе крови. Пока опешившие немцы не вышли из ступора, старикан-вампир отбросил в сторону безвольное мертвое и совершенно обескровленное тело, словно старую поломанную куклу, и буквально растворился во тьме ледяного подземелья.

— Где он, сука? Куда делся? — заголосили стрелки охраны, когда их куцые мозги наконец-то вышли из ступора.