Трин вздохнула, прерывая песенку и замурлыкала что-то чуть менее веселое, зато более лиричное.

Эх! Где они, принцы на белых конях? Хотя чего она на чужих юношей кивает, у нее самой сыновья тоже далеко не принцами растут. И если по поводу младших еще можно потешить себя надеждой, что время их исправит, то вот старший… Как Сид додумался не знающую языка девочку одну в незнакомом городе бросить? Как посмел? Ну и что, что бандитка! Во-первых, он об этом не подозревает, а во-вторых, может, она оттого и бандитка, что вокруг нее одни бандиты, а не принцы. Семью не выбирают, в конце концов!

Трин фыркнула, в очередной раз сменила мелодию, в этот раз на бравурный марш. В общем, тревог и переживаний в ее жизни хватает, но это не значит, что нужно игнорировать поводы для радости!

Она с умилением прислушалась к задорному мужскому и веселым мальчишеским голосам в глубине дома и поставила на полку последнюю сверкающую чистотой тарелку.

— Тырдым тым тым! — напевала она, притопывая в ритм.

— Пфффыр фыр фыр! — хриплым противным голосом внес нотку диссонанса в задорную мелодию норр Кот, неведомым образом проникший на кухню.

Трин неприязненно на него покосилась. Увидела пыльные поникшие усы и растерянность в желтых глазах. Кота стало жалко.

— Что? Загонял тебя дракон? — сочувственно поинтересовалась Трин у кота.

— Пфф! Пфф! Фыр! — чихнул в ответ тот.

— Бедняга, — протянула Трин.

Кот, возмущенный жалостливым тоном, вскочил на лапы и дернул хвостом.

— Не бедняга, — Трин тотчас же пошла на попятную. — Герой!

Норр Кот, действительно героически, хоть и безрезультатно, уже второй день сражался с пылевым дракончиком. Ну как дракончиком… Когда Трин видела его в последний раз, уменьшительно-ласкательный суффикс в его наименовании определенно стал лишним. Дракончик вырос в уже вполне себе солидного дракона, ростом с пони. И Трин изо всех сил надеялась, что до драконища дело не дойдет.

— Какой интересный результат! — восхищенно протянул Кристоф утром, разглядывая монстра и вцепившегося в его загривок кота.

— Ты же говорил, что он живет не дольше часа! — хватаясь за сердце, воскликнула тогда Трин. В голове вертелась только одна мысль: «Этого постояльца Амма не примет!»

— Ну, строго говоря, он и сейчас не живет. Это некое подобие, некий алгоритм перемещения множества частиц в пространстве, который благодаря магии… — занудно начал пояснять муж.

— Кристоф!

— Кхм… Да, дорогая. Просто это моя юношеская наработка и здесь еще не учтена возможность постороннего влияния…

— Постороннего? — уже подозревая ответ, переспросила Трин у мужа.

— Ну для нас он, конечно, не посторонний… Дорогая, Фриди — удивительно талантливый ребенок! Воображение, упорство, внушительные магические способности… Жаль, что пока контроля маловато и с дисциплиной беда… И со знаниями… И с осмотрительностью… Но для его возраста!

Трин вздохнула в очередной раз — она понимала, что по некоторым пунктам дело не в возрасте. Осмотрительность — это вообще не про Хольманов. В конце концов Трин делегировала мужчинам решать проблему с драконом, который продолжал расти, притягивая к себе пыль и грязь изо всех закутков дома. С тех пор Кристоф с мальчишками пытались с ним разобраться. Кот сперва участвовал во всем этом безобразии, затем, видимо, понял, что его бойцовская душа не приемлет излишне гуманных методов борьбы, применяемых соратниками, и пришел на кухню.

Трин пропела:

— Траляля! Траляля! Тра-ля-ля!

После чего поставила перед норром Котом блюдце с молоком и, попросив его сидеть тихо, достала кастрюльку, выполняющую роль ведьминского котелка. Пришло время заняться вторым зельем.

Зелье имитации Трин еще никогда не готовила. Она вытащила семейную ведьминскую книгу и прочитала нужный рецепт в сто первый раз за последние дни. Вроде, ничего сложного. Только точность и решительность.

Пока закипала вода, Трин достала весы, разложила все необходимые ингредиенты и стала их отмерять. В ряд раскладывая по плошкам шепотку одного, чашечку другого, унцию третьего. Закидывать в кипящую воду их нужно будет очень быстро. Если зелье получится, то засияет нежно розовым светом. Когда свет погаснет, зелье можно будет применять. А если Трин ошибется хоть на волос, зелье почернеет, завоняет болотом и перестанет быть зельем, превратившись в бесполезную жижу.

Бульк! Громко лопнул первый пузырь в закипающей воде.

— Эх, — вздохнула Трин. — Вот бы все люди, задумавшие нехорошее по отношению к другим, взяли и просто забыли обо всем…

Трин еще раз привычно вздохнула, тряхнула кистями рук и, плотно сжав губы, принялась за работу. Зелье имитации надлежало готовить в полнейшем молчании.

Где-то на четвертом ингредиенте кот, расправившись с подношением и заскучав в одиночестве, бесшумно подошел к Трин и, не останавливаясь, легко вспрыгнул на полку, что была прибита аккурат над плитой. Трин нахмурилась, но кот улегся на полке, не издав ни звука, не сдвинув ни единой склянки, и она облегченно выдохнула. Руки ее меж тем, не останавливаясь, продолжали ритмично высыпать в кастрюльку толченые крылышки саранчи, сушеные усики страстоцвета и пыльцу кипрея. Пыльца была седьмой и самой коварной. На ней нестерпимо захотелось чихнуть. Но Трин сдержалась и мужественно ссыпала в кипящее варево зверобой, кору дуба и сухие цветки ландыша. И чихнула только после того, как зелье в кастрюльке робко засветилось нежно-розовым заревом.

Чих вышел оглушительным!

Кот на полке возмущенно зашипел.

А когда Трин открыла зажмуренные от собственного чиха глаза, то увидела, что кот на полке не только зашипел, но еще и подскочил… И склянки поронял. А одна, та, что с сахаром, аккуратненько так на боку лежит, и сахар из нее тоненькой струйкой в кастрюльку сыплется.

Трин ахнула и с трудом поборола желание зажмуриться вновь. Она обреченно смотрела, как от каждого попавшего в зелье белого кристаллика оно темнеет все больше. Сахар высыпался весь. Зелье сделалось черным. Трин вяло подумала, что вот сейчас завоняет, а густой болотный запах так просто не выветришь, да и домочадцам его наличие так просто не объяснишь.